Да не гей я! (СИ)

Передо мной чудесным образом появляются миниатюрная чашечка кофе, наверное, из китайского сервиза, таблетка и высокий стакан, до краев наполненный водой. Сначала пью таблетку и осушаю стакан буквально за несколько глотков. Мирослав хмыкнул.

— Теперь можем поговорить?

— Можем, для начала, что я делаю…

— У меня в квартире? — я кивнула. — Ты опустошила вчера весь бар, а потом отключилась. Что прикажешь, мне было с тобой делать?

— Мог оставить меня там, — я буркнула, не совсем убедительно. В глубине души я была признательна, что Мир меня не бросил.

— Ага, только ты уснула на мне, — увидев мои округлившиеся глаза, он засмеялся, — спокойно. Я ведь не говорил, что подо мной.

Покачав головой, я притянула к себе чашку кофе и сделала глоток. Фу, горький. Мирослав придвинул ко мне сахарницу.

— Давай ешь быстрее, а то на учебу опоздаешь.

Блин, учеба. Теперь должна буду Насте за проигранный спор. И кто тянул меня за язык в начале года, когда я ляпнула, что не пропущу в этом семестре ни одной пары без уважительной причины.

Мирослав потряс меня за плечо, возвращая из собственных мыслей.

— Что?

— Есть еще одна новость. Плохая, — я прищурилась, и Мир немного отодвинулся от меня. Мы сидели так близко друг другу, что я ощущала жар его тела. Теперь моим бедрам стало холодно, — обещай, что не будешь бить.

— Не буду. За мной долг, — Мирослав коротко хмыкнул.

— Ладно, не суть. В общем, вчера, когда мы уехали от Артёма, — при упоминании этого человека мое сердце болезненно сжалось. Сколько боли он причинил мне за один вечер, –кажется, он нарвался на кого-то, а может влез в еще большие долги. Его избили, и теперь Артём в больнице.

Я сжала чашку слишком сильно, и та выскользнула из моих пальцев, опрокидываясь. Кофе вылился прямо мне на ноги, и, вскочив, я взвыла, больше не сдерживая слез. Хотя плакала я, конечно, не от боли — правда, место ожога неприятно покалывало — а больше от усталости. Я просто не знала, как реагировать на эту новость. И поэтому позволила бессвязным эмоциям взять верх.

Мирослав медленно сглотнул, разглядывая меня как какую-нибудь сумасшедшую, и сделал глоток из кружки. Он не бросился меня утешать, даже не кинул в мою сторону жалостливого взгляда. Лишь ждал, пока слезы сами высохнут.

А ревела я долго, вжимаясь спиной в угол холодильника, взлохмачивая волосы у корней. Знаю, что выглядела жалким ничтожеством, но ничего поделать не могла. Только предпринимала очередную попытку успокоиться — вдыхая побольше кислорода — так накрывала новая волна. Мирослав за это время успел убрать со стола грязную посуду и принес откуда-то мою чистую, пахнущую порошком, не глаженую одежду.

— Я н-не п-па-пойду в этом, — икая, заявила я и отвернулась. Мирослав хмыкнул и, не говоря ни слова, принес утюг и гладильную доску.

— Сама. У тебя есть полчаса, после чего я просто вытолкаю тебя из квартиры, закрою дверь на ключ и уйду.

Я обернулась, чтобы нахамить ему и, возможно, врезать, но Мирослав оказался так близко, что у меня сперло дыхание. Он сократил последние миллиметры между нами и обнял, поглаживая по спине и волосам.

— Артём не последний человек на земле, тем более он не умер, а только хорошенько огрёб. Все наладится.

Он зачем-то дотронулся сухими губами до моего виска, оставляя на нем поцелуй, и вышел с кухни.

Я быстро привела себя в порядок, не особо заморачиваясь на мелочах — потому что уже решила, что в универ сегодня не пойду. К тому моменту, когда я вышла в прихожую, Мир сидел на мягком миниатюрном диванчике с изогнутой спинкой, капаясь в телефоне. Услышав мои шаги, он поднял голову и заблокировал его.

— Однако…

Я не поняла, на что это он намекал, но спрашивать не стала. Сев на банкетку напротив, обитую темно-коричневой кожей, я притянула свои кроссовки и принялась их зашнуровывать.

— Хотела спросить, почему твоя гостиная такая… серая?

В ответ на мое замечание Мирослав лишь хмыкнул. Он молчал, пока мы спускались в лифте и шли вдоль парковки к его машине, а заговорил лишь когда завел двигатель.

— Квартиру полностью обставляла мама. Она — дизайнер интерьеров, так что почти каждая комната оформлена в стиле строгой классики. Кроме кухни. Там маман захотела привнести модернизма.

Я кивнула, вспоминая роскошные зеркала в золотой раме, украшающие прихожую, и изумительные хрустальные люстры.

— А твоя спальня?

Мир похотливо улыбнулся, бросая на меня короткий взгляд.

— Не скажу. Своими глазами увидишь.

Почему-то в присутствии Мирослава мне было так спокойно, и я совершенно забыла попросить его отвезти меня домой. Опомнилась я только тогда, когда впереди замаячил главный корпус университета.

— Приехали.

Мы вышли из машины, и Мир заблокировал двери. Я всё никак не решалась поблагодарить его, а когда уже открыла рот, его окликнул Смирнов. Вот блин, как всегда он так не вовремя.

— Ну ладно, ещё увидимся, — он помахал мне, — и да, не забудь о том, что пообещала мне.

Мое лицо вытянулось от непонимания, и Мир захохотал.

— Я о Насте и Леше, — он понизил голос, кивая в сторону друга. Я понимающе кивнула.