Да не судимы будете

Сейчас там никого, да и быть не может, так как дом опечатан. Вот ей и карты в руки, мешать некому. Она и в самом деле надеется разыскать тайник? Разумеется! Если один человек его засекретил, то другой может и рассекретить. Или хотя бы попытаться. Она же ничего не теряет.

И Алла собралась на дачу. Но прежде следовало навести там порядок. Недолго думая, позвонила Вере, которой однажды удалось очистить ее дом от посягательств неизвестных лиц. И никто до сих пор не узнал об этом вторжении. Значит, Вера умеет держать язык за зубами. А это в наше неспокойное время дорогого стоит.

До вечера оставалась куча времени, Алла вознамерилась немного поспать, ведь ей предстоит бессонная ночь. Но сначала она примет ванну, которая неизменно выручает, когда требуется забыть обо всем на свете, блаженствуя в приятно горячей, насыщенной благовониями и ароматическими маслами воде, усыпанной лепестками роз и орхидей.

Алла нанесла на лицо маску и погрузилась в ласковое нежное роскошество, объявшее ее негой и умиротворением. Закрыв глаза, представила себя на золотом песке. Рядом плещут пенистые морские волны, чудесная уютная вилла, полная солнца и света, радости и счастья, расположилась среди раскидистых пальм.

Она открыла глаза, словно хотела убедиться, что уже находится там, в своей мечте, и больше ничего для этого не нужно предпринимать, никаких рисковых мероприятий. Потому что все плохое осталось далеко позади, в ее небезупречном прошлом, которое ушло навсегда и забылось как страшный сон.

Взгляд уперся в мраморную стену, выложенную золотистой плиткой. Она любила этот натуральный камень. Могла сколько угодно любоваться его причудливыми узорами, похожими на звездные миры, вселенную с многочисленными галактиками, напоминающими вихри облаков со сверкающими звездами внутри, спирали, эллипсы, а то и нечто клочковатое и бесформенное, порождающее какие-то замысловатые интригующие фантастические образы и целые композиции.

В общем, развлекалась, насколько хватало воображения.

Но сегодня никаких галактик она почему-то не увидела. Со стен на нее взирали жуткие морды, искаженные до безобразия разинутыми и перекошенными от ужаса ртами, выпученными, словно от увиденного кошмара, глазами и стоящими чуть ли не дыбом волосами.

Алла вздрогнула и поежилась. Может, вода недостаточно теплая и следует добавить горячее? Она пустила маленькой струйкой горячую воду и ощутила согревающее тепло похолодевшего от дурных мыслей тела. Снова прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. Это всего лишь нервы, и ничего более.

Расслабиться не удавалось. Услужливая память, сообразив, что Алла впустила в себя порцию страха, чем открыла путь для дальнейшего запугивания собственной персоны, тут же напомнила ей о недавней поездке в Норвегию, где она посетила всемирно известную Национальную галерею в Осло.

Именно там она впервые увидела картину Мунка «Крик», поразившую ее до глубины души: на фоне кроваво-красного неба изображена то ли фигура человека, то ли призрака, в отчаянии схватившегося за голову и вопившего что есть мочи от безумного страха, отчаяния и неизбежности, которые им овладели. И было совершенно очевидно, что у него нет ни единого шанса на спасение.

Картина показалась ей настолько негативной, что Алла явственно ощутила свое одиночество и неприкаянность, а также странную общность с этим напуганным до смерти существом. Словно их обоих подмял под себя окружающий мир, полный горя, опасностей и гибельных несчастий.

Алла вздохнула и открыла глаза. Какая чушь лезет в голову! Тогда у нее возникло ощущение, что ей самой хочется закрыть голову руками, чтобы защитить себя от этого крика, реального или вымышленного.

Она была поражена, что кто-то выкупил одну из версий картины за сто двадцать миллионов долларов! Несомненно, страх хорошо продается. И этот любитель искусства, наверное, очень уверенный в себе человек, раз не поверил, что картина, как о ней говорят, проклята и приносит несчастья. А может, наоборот, потому и приобрел. Это все равно что купить старинный замок с настоящим привидением.

Алла невольно глянула на мраморную стену и ахнула: теперь с плиток на нее таращились злобные и полные ненависти глаза монстров с раскрытыми уродливыми пастями, имитирующими безумный смех. Она вдруг ясно почувствовала охвативший ее панический ужас, так как сама начала превращаться в одного из сверлящих взглядами чудовищ, чтобы навсегда быть замурованной в мрамор.

Расплескивая воду, Алла выскочила из ванны, поскользнулась и, падая, больно ударилась об угол раковины головой. Прижимая ладонью рассеченный до крови лоб, держась за край ванны, поднялась с мокрого пола и, прихватив махровый халат и полотенце, поплелась в спальню.

Присела на пуфик, прижала к ране полотенце, не решаясь глянуть на себя в зеркало, и расплакалась, что бывало крайне редко. Что с ней происходит в последнее время? Куда подевались ее хваленое здравомыслие и хладнокровие удава?.. И где она теперь будет мыться?