Да здравствует Герберт Уэллс!

Дотопал ещё засветло. Так, нора, вроде, и правда – есть… Но – занятая!

Потому что рычит на меня кто-то оттуда. Причём – весьма злобно и раскатисто. Словно тут целый медведь!

Ладно, если что – куда бежать я найду. Поэтому достаю из положенной наземь шкуры свой кремниевый останец, и что было мочи кидаю прямо на звук рычания!

Судя по звуку, попал я весьма ощутимо, потому что рычание прервалось, сменившись чем-то вроде всхлипа, а затем и поскуливания… Но всё равно пришлось кинуть ещё раз – другой камень. Снова попав. И треснуть по стене норы дубиной, и заорать посвирепей, прежде чем зверушка, занимавшая её, соизволила убраться, протрусив мимо меня.

А похожа она оказалась на полосатого и откормленного барсука. Размером с того же барана. Только в отличии от барана ноги-лапы её оказались оснащены отличными когтями. Загребущими. А вот зубки показались мне маленькими. (Впрочем, нечего привередничать! А то мне подай прямо каждый раз кого-то вроде ти-рекса!..) Мелькнула мысль – не завалить ли её тоже, на мясо… Но вспомнил я, что барсуки – вонючие и жёсткие. Вроде. Так что просто проводил взглядом.

Странно, но искушать судьбу, и вступать в схватку со мной, наглым «агрессором», барсук и правда не стал. А я уж боялся, что придётся лезть в логово, и разбираться с ним в тесноте, и «на его территории»… Очевидно, противник мой трезво оценил ситуацию, и здоровенный рог с граблями в одной моей руке, и дубину – в другой.

Суюсь в нору-пещеру.

А неплохо она обустроена. Узкий, только-только протиснуться, наклонный ход ведёт на пару метров вглубь, а там расширяется, и у дальней стены имеется очень даже мягкое и удобное на вид ложе из высохшей травы. Вот молодец барсук! Домовитый какой. Счастье, что он один. Потому что выгонять из «отчего дома» ещё и самочку с отпрысками было бы совсем уж свинством. Даже с моей стороны.

Часть 2. Меч обнажён

1. Первая «официальная» акция

Вылезаю снова наружу. Собираю манатки. Затаскиваю в нору.

А теперь – ещё раз наружу. Воды недавно напился, шашлык лежит себе в глубине желудка, переваривается. Значит – отлить, запечатать «вход» в берлогу камнями покрупней, да и на боковую!

А то подустал я с непривычки. К «девственной природе».

Однако когда проделал всё это, сильно расстроился. На (А вернее – в!) ложе барсука, будь он трижды неладен, оказалось полным-полно чёртовых блох. Так что и ругался вполголоса, и давил их, и ловить пытался наощупь, потому что тьма кромешная в чёртовой норе, а костёр здесь разводить – себе дороже: можно задохнуться…

Потом плюнул, разобрал баррикаду из камней, которую навалил у входа, да и вытащил наружу чёртов пук-подстилку! Уложился в три приёма, и оттащил охапки сразу подальше, «за угол» скалы – чтоб тварюшки-кусачки не вздумали возвращаться.

Выбил ещё раз о скалу и кабанью шкуру: чтоб и последних нахлебников с неё повытрясти. Солнце уже село, а луны тут никакой не оказалось, так что «запечатывался» обратно уже в полной темноте. Если, конечно, не считать за хоть какое-то подспорье дохленький свет пары сотен звёздочек.

Небо тут… Не побаловало знакомыми созвездиями. Да и те, что есть, какие-то небольшие и тусклые. И редкие. Похоже, я где-то на самом краю вселенной… В …опе, проще говоря! Большое спасибо, Машина!

Просыпаюсь как всегда – лёжа на полу, в горячо любимом бетонном зале.

Чувствую, что устал. Но не так, как обычно, а действительно – сильно. Странно. Мы же сегодня только «акцию» на рынке провели, а это полегче будет, чем наши стандартные «миссии». Ну, и спарринг-бои сегодня заменяла лекция про разведку и средства её тех.обеспечения… От такого, вроде, не устанешь. Ладно, дома отдохну. Надеюсь.

Несу в руке очки, бреду за нашими в раздевалку. Душ, переодевание в своё. Прощаемся как всегда – кратко, и без рассусоливаний: устал, и морально и физически, похоже, не я один. Вон: на Андрее лица нет, бледный какой-то весь, и расстроенный. И Эльдар помалкивает. Жалко им китаёз, что ли?..Не похоже. Тогда – что?

А раненных наших и вообще сегодня отправили по домам. Справки, со штампами медицинскими, и всем прочим для школы, Даниил Олегович организовал. Официально они – пострадали на тренировке, и получили помощь в травмопункте… Думаю, пару недель им точно понадобится на восстановление. Хотя бы первичное.

В метро ещё достаточно много народу, но умудряюсь сесть: и правда – устал. Ноги почему-то до сих пор трясутся. Странно. Никаких особых нагрузок сегодня, вроде, не было. Но поймал себя на том, что пялясь невидящим взором в вечно бубнящий монитор над дверью, с неизменной назойливой рекламой, чуть не проехал свою станцию – задремал под всхлипы-взлязгивания экзальтированных ведущих и рекламщиков-рекламщиц…

Дома всё как обычно.

Мать выходит из комнаты, услыхав, как я открыл дверь своим ключом.

Руки, правда, не заламывает, но в глаза глядит не отрываясь. (Надеется, наверное, «вычислить» меня! Очередное ха-ха.) Спрашивает весьма серьёзно:

– Сегодня все только о теракте и драке на Черкизоне и говорят. Ваша работа?