Да здравствует Король!

Значит, на какую-то писанину у него времени хватило, а на подарок мне – нет. Возмутительно!

– И в чем там суть, если кратко?

– Помните наш разговор о… разумном замысле? Так вот, я установил его природу.

– Так как, можно ожидать Короля с визитом?

Белого аж передернуло:

– Типун вам на язык! Нет, никаких жестоких божеств мною не обнаружено, все одновременно проще и сложнее. Я отталкивался от того, что генерация тонких планов – по сути, простейшая разновидность заклинания, поэтому каждый живой организм можно считать крохотным волшебником. Что, если всех затронет одна и та же беда, если в душе каждого навеки запечатлится одинаковый опыт? – В этом случае Сила, соизмеримая со всеми белыми магами вместе взятыми, потеряет нейтральность. Тонкие планы создаются живыми существами и, в свою очередь, создают живых существ – вектор, тоновое соотношение, коэффициент-мультипликатор, я все рассчитал… Действия пастырей нарушали естественную защиту людей от потустороннего. И вся остальная природа пыталась исправить дисгармонию, формируя гигантский, непрерывно действующий откат – слепое, безотчетное, неудержимое стремление к хаосу. Чем отчаяннее власти империи пытались вернуть контроль над ситуацией, тем мощнее оказывалось сопротивление, тем изощреннее действовало величайшее в мире стихийное проклятие. У меня душа леденеет от мысли, чем это могло закончиться!

Я хмыкнул. Можно подумать, вспоминая тот же Харна-Турум, что были какие-то варианты. Все стало бы мертво и тихо, только травка по углам растет (а потом и ее бы извело). Моя реакция сбила Ли Хана с мысли. Он решил попробовать еще раз:

– Вы никогда не замечали, что люди склонны воспринимать магию как неодушевленную вещь, сырье, товар?

– А как же!

И то, что белые сталкиваются с таким же отношением, бесконечно греет мне душу.

– Совершеннейшая глупость! Подумайте: даже простейшее заклинание из суммы ингредиентов дает кардинально отличающийся по свойствам результат, а тут – симфония миллионов жизней. Просто до пастырей никому не удавалось вызвать неудовольствие всего живого разом. Во время орийского восстания мир уже не просил, он требовал восстановить гармонию, а они все еще считали, что имеют дело с океаном, глупцы. Заговоры какие-то изобретали… Я готов доказать, что для этого явления не существует расстояний. Равновесие магии и природы, найденное в Ингернике, решило судьбу И’Са-Орио-Та напрямую: все пути, ведущие к увеличению различий, исчезли. Причем я не утверждаю, что в происходящем наличествовал здравый смысл – большинство оставшихся вероятностей вели к гибели остатков империи. Но жажда жизни – первая по силе эмоция! Са-Орио умирало и звало на помощь. И помощь пришла. – На лице Ли Хана отразился почти молитвенный экстаз. – Вы никогда не задумывались над тем, что черные маги – тоже живые существа?

Тут у меня все волосы дыбом встали:

– Ни слова больше!!! И фигню эту больше никому не рассказывай. Особенно – ребятам Ридзера. Изувечат!

– За что?!!

– Мужик, если человек – тупой, то это не лечится. Ты только что всех черных в белые переписал!

– Тьфу!!!

Обиделся, отвернулся. А я ему, может быть, жизнь спас!

Сундук совместными усилиями вернули в тайник (надо будет еще раз там покопаться). Ли Хан оставил лодку, на которой приплыл, грядущим поколениям и забрался на мотозмея (бесплатно, между прочим!). Довольный такой сидит… А, да пес с ним!

В итоге я вернулся в Кунг-Харн в тот же день и трезвым. Не прогадал: Главный смотритель решил устроить прощальный банкет (он же – торжественный прием по поводу приезда). На столе было все (За прошедший месяц посланцы смотрителя успели добраться аж до Тусуана. Выяснилось, что бериллы в Тималао стали универсальным средством обмена и нужны каждому. Так что ситуация, когда шахтеры голодают, могла возникнуть только при экономическом гении прежнего императора.). Армейские эксперты пили как кони, братались и рассказывали друг другу байки. Пару раз прозвучало слово «плешь», и я уже собирался разобраться, о чем они там треплются, но меня отвлекли.

Смотрю, городской актив опять что-то мутит: собрались гуртом, шушукаются и поглядывают в мою сторону. А ведь там половина – белые. Если Ли Хан сейчас выйдет и брякнет, что сделал мне подарок в обход общей кассы, я до Ингерники живым не доеду: у меня и так книжек три корзины (Ругул их периодически читать пытается), никаких других преференций Ридзер мне не позволит. Договор был, что все – поровну! Надо этих олухов чем-то отвлечь.

Пока я размышлял, саориотцы созрели для разговора. Вперед выслали Главного смотрителя.

– О… Э… – Белый мужественно проглотил все традиционные эпитеты и начал просто: – Господин Тангор, мы тут обнаружили, что ваша грандиозная работа по устранению карантинного феномена осталась не оплаченной! Позиция Света и Справедливости требует от нас осуществить равноценный обмен. Какое подношение вы сочтете достойным?

То есть они решили не ломать себе голову над тем, какая плата устроит меня и не заставит армейских экспертов встать на дыбы. Умеют же люди спихивать на других ответственность! Но и я не лыком шит: