Дачный зверинец (СИ)

   Но у Глашиного папы были очень хваткие, сильные, просто железные пальцы. Он успел поймать Гульку и стал её рассматривать, сквозь зубы произнося какие-то медицинские слова.

   Гулька оскалилась.

   Глаша закричала:

   -- Папочка, миленький, отпусти её!

   Как только дядя Гриша освободил одну руку, чтобы продолжить осмотр, пациентка вырвалась и на четвереньках добежала до стены, взобралась на потолок и мигом оказалась на подоконнике. Там она задержалась, оттянула губу и потрогала... три новых зуба, блестевших белейшей эмалью! Только чуть меньше других.

   -- Вот это регенерация! - воскликнул дядя Гриша.

   "Регенерация - это восстановление", -- вспомнила Глаша.

   И она быстренько выскочила из комнаты, чтобы не отвечать на вопросы, которые ей мог задать папа. Так она поступала всегда, когда приходилось натворить дел вместе с Гошей.

   Тут раскричалась, требуя бутылочку, Дашка; из комнаты подала голос мама. И папе стало не до медицинского чуда. Но он сказал Глаше, садясь в машину:

   -- Вечером ты мне всё расскажешь!

   И в его голосе не было ничего хорошего.

   Когда "работяги" разъехались, мама Тоня накормила Глашу и Гошу кашей и сказала:

   -- Я займусь стиркой и уборкой. А вы приглядите за Дашенькой.

   -- Мамочка, можно её в коляске вынести в сад? - спросила Глаша.

   Мама согласилась, но велела накинуть сетку от насекомых. Неизвестно, за что так осы полюбили старый сад, но в доме быстренько поставили защиту от всех, кто может летать.

   -- Гоша... -- шепнула Глаша, -- возьми из холодильника две банки йогурта.

   Гоша всё понял, взял нужное, прихватив ещё баночку творожка.

   Конечно же, сразу появилась Гулька и забралась в коляску к Дашке. Малышка радостно загугукала. Ребята решили, что младенец в надёжных руках, и стали исследовать одичавший сад с плодовыми деревьями.

   О радость! В маленьком овражке под грудой листвы обнаружились старые доски.

   -- И ехать в эти воровские Усачи не нужно, -- сказал Гоша. - Здесь будем искать клад!

   В это время вышла из дома мама Тоня. Она остолбенела: старших поблизости не было, сетка от ос валялась на земле. Коляска раскачивалась сама собой, а из неё раздавался бас:

   -- Ой, люлюшечки люли, как пиявки хороши! Нету в мире слаще, чем пиявки наши!

   Мама Тоня бросилась к коляске, в которой лежала довольная Дашка и широко открывала рот, а какое-то чудище толкало ей в беззубые дёсны творожок. Пальцем с грязным ногтем!

   Непонятное существо, похожее на трёхмесячного ребёнка, глянуло на маму Тоню и сказало:

   -- Чего смотришь? Дитятю кормлю всякой размазнёй. Пора пиявками прикармливать, а то вырастет неизвестно кто.

   Мама Тоня, хоть и была кардиохирургом и на работе насмотрелась всякого, побледнела и свалилась на землю. Через минуту села и строго спросила:

   -- Почему коляска без сетки? В саду полно ос.

   -- Они сюда не сунутся, -- сказало существо. - Я им задам!

   И погрозило кулачком гудевшим насекомым, которые испуганно кружились над ветвями липы и даже не помышляли куда-то лететь.

   Тут появились кладокопатели, все в грязи и прошлогодних листьях. У них была одна мысль на двоих: "Ой, что сейчас будет!"

   Но мама Тоня чётко и громко сказала:

   -- Дашу я забираю домой. А вы через два часа приходите обедать. С чистыми руками!

   Она выставила из коляски недоеденный творожок, пустые стаканчики из-под йогурта и угрюмую Гульку.

   -- У тебя температура градусов сорок, -- сказала ей мама Тоня. - Перед обедом пройдёшь осмотр. Я изолирую тебя от детей.

   Даша развопилась так, что заложило уши:

   -- Гулягулягуля!

   -- А может, и не изолирую, -- добавила мама.

   Дашка замолчала.

   Мама Тоня ушла с коляской и дочкой, думая о том, что от дачной жизни у неё начались галлюцинации, или видения.

   Кладоискатели, кто граблями и лопатой, а кто ручонками, освободили овраг от листьев, договорились начать раскопки сразу после обеда. Потом обмылись водой из поливочного шланга и отправились в дом. Гулька сидела у Гоши на плече и болтала ногами.

   Мама Тоня поверила словам Глаши, что Гулька всегда такая горячая, искупала её детской ванночке, одела в старые Глашины вещи, которые теперь предназначались для Дашки.

   Гулька сидела за столом довольнющая и разглядывала свой нагрудник, на котором была аппликация - веточка земляники и огромный жук.

   -- Так бы и съела! - сказала она.

   И Гоша с Глашей опустили взгляды в свои тарелки. Они-то прекрасно знали, кого съела бы Гулька.

   После обеда все решили поспать. Уж слишком волнующим был этот день. Но сначала подняла крик Даша: она считала, что место Гульки не в кресле, а в её кроватке. Потом разбудил шальной бас с кухни:

   -- Славное море - пещерный булькал!

   Славный корабль - еловая бочка!

   Эй, тётя Зин, трогай штурвал -

   Молодцу плыть через речку! *

   Ребята знали, что Гульке известно много слов. Особенно она любила старинные. Знала даже специальные, которые используют люди разных профессий. Те, которые она не понимала, коверкала. Но с чего это она распелась?

   Выяснилось, что обжора пробралась к холодильнику и хлебнула не из той бутылки. Тётя Тоня не стала её ругать, просто взяла на руки и укачала.