Дагестанская сага. Книга I

Сам Мавраев не уставал проповедовать собственные принципы, которые, безусловно, не могли нравиться новой власти и которые заключались в требованиях предоставить дагестанцам истинную автономию с правом самим решать все свои дела, взяв свои права в собственные руки. В многочисленных своих газетных публикациях Магомедмирза обращался к дагестанцам: «… Давайте, братья, теперь не будем говорить о прошлом, а будем заботиться о будущем. Среди нас есть люди, которые, говоря «я горец, я житель равнины, я социалист, я рабочий», вступили в различные партии. Не разделяя людей друг от друга, объединимся все воедино и скажем: «Мы дагестанцы», «Мы мусульмане», и все с едиными идеями и мнениями объединимся в данную нам автономию и оставим эти разные партии. Иначе мы не сможем защитить себя и, как прежде, попав в руки какой-либо нации, возможно, мы попадём под её угнетение и окажемся на положении её рабов…».

Да, он неустанно призывал своих соотечественников раскрыть глаза на то, что «после провозглашения свободы каждый требует себе высокую главенствующую должность и каждый, думая только о себе, не заботится о потребностях людей, народа. Похоже на то, что каждый, заботясь о своих родственниках и друзьях, позабыл о нуждах народа…»

Да, он готов был отдать свои земли беднякам, хотя и говорил при этом, что богатство даётся человеку самим Всевышним и отниматься должно Им же и ни кем иным, он призывал сохранить в Дагестане обучение религиозным наукам на арабском языке, а светским – на тюркском, считая, что если дагестанских детей оставить надолго в русских школах, то эти дети постепенно отойдут от своих корней и перестанут верить в Аллаха. Стоя на позициях просветительства, он горячо отстаивал свои убеждения, поскольку верил, что кроме пользы они народу ничего не принесут. Ну, а что сделали Советы? Они, укрепившись во власти, национализировали все типографии, включая и его собственную «Исламскую типографию», и теперь ею управлял некто Гоголев, ещё недавно работавший у него, Магомедмирзы Мавраева, простым механиком.

«Да, никогда нельзя знать, как повернёт жизнь», – думал Магомедмирза, расчерчивая на бумаге какие-то одному ему ведомые схемы.

Он чувствовал, что тучи над его головой всё больше сгущаются, и сколько бы ни говорил Тахо-Годи, как высоко он ценит деловые качества и опыт Мавраева, предлагая ему место заведующего производственным отделом в строящейся в Махачкале типографии, всё равно такие, как Магомедмирза, всегда останутся для новой власти чуждыми классовыми элементами.

Анонимная статья встревожила Магомедмирзу, и он понял, что это лишь первый звоночек и что будут ещё и другие. «Обиженных батраков» теперь было много, и все они хотели так или иначе свести счёты со своими новыми классовыми врагами.

В который уже раз Мавраеву подумалось, что лучше ему, вероятно, уехать отсюда на какое-то время. Только вот как быть с семьёй, с женой Муслимат и пятью детьми? Уехать всем вместе? Сейчас время для этого не совсем подходящее. Их отъезд может вызвать не только вопросы, но и конкретные действия. Они уже забрали у него всё, чем он владел и что создавал на протяжении жизни. Оставалась сама его жизнь. И они вполне могут захотеть забрать и её тоже.

Глава 9

Шахри в очередной раз покрутилась перед зеркалом и осталась вполне довольна увиденным. Повернувшись на каблучках, она вышла из комнаты и, заглянув по пути в детскую, полюбовалась на сынишку Далгатика, мирно спавшего в кроватке под присмотром няни Поли, пожилой украинки, не чаявшей души в своём питомце.

Шахри приложила палец к губам и сделала Полине знак, чтобы та вышла к ней.

– Я иду в гости, а Манап Абдурагимович подойдёт туда сразу, как освободится, – сказала она. – Придём поздно, так что не ждите нас и ложитесь спать.

Няня преданно посмотрела на хозяйку и в сотый раз подивилась тому, как она хороша. Уложенные в высокую причёску пышные каштановые волосы открывали белую лебединую шею, а муаровое тёмно-вишнёвое платье приятно облегало точёную фигуру, совершенство которой ещё более подчёркивали красивые, в тон платью, замшевые туфельки, привезённые из столицы любящим и заботливым супругом.