Dagome iudex: трилогия

Было уже пополудни, и женщину привели к кораблю. Тогда она сняла с руки два браслета и отдала их старухе, которую называли Ангелом Смерти. После того завели её на корабль, но в шатёр войти не разрешили. Затем пришли мужчины со щитами и палками и дали ей чашу с набидхом. Женщина спела песнь над чашей и выпила её. Затем дали ей вторую чашу, и она долго пела над нею, пока старуха не предупредила, что надо быстро выпить чашу и идти в шатер к покойнику. Когда я глянул на женщину, мне показалось, что она одурманена, так как, желая пройти в шатер, она всё время падала, тогда старуха взяла её за руку и затащила в шатёр, после чего и сама зашла туда. Мужчины стали бить палками в щиты, чтобы не было слышно криков женщины, иначе другие девушки перепугались бы того и не хотели бы впоследствии умирать вместе со своим господином. После того в шатёр вошло несколько мужчин, и все обладали женщиною половым путём, после чего положили её рядом с мертвым; двое взяло её за руки, двое — за ноги, а старуха, называемая Ангелом Смерти, набросила ей на шею петлю и дала концы верёвки двум мужчинам, чтобы те тянули, сама же взяла нож с широким лезвием и стала вонзать его женщине под рёбра, пока мужчины затягивали петлю, пока женщина не умерла. Затем вышел тот, кто был ближайшим приятелем умершего, а звали его Даго. Он взял деревянную палку и поджег её, пятясь и держась лицом к людям, подошел к кораблю, держа одну руку за спиной, а во второй держа факел. Он был совершенно обнажен. Таким вот образом было подожжено дерево под кораблем после того, как убитую женщину положили рядом с останками её любимого мужчины. После этого пришли другие люди, с ветвями и дровами, и каждый нёс собою горящую ветку. Они бросали дрова на костёр, и вскоре весь он уже пылал, потом занялся и корабль, шатёр, женщина с мужчиной и всё, что на корабле было…»

Еще в тот же вечер пепел с останками сожженных тел был собран в сосуд, на земле из камней были сложены очертания аскоманского корабля, туда положили людские останки и насыпали высокий земляной курган.

Так понял Даго, что такое настоящая женская любовь, и с тех пор, глядя на всякую, с кем приходилось ему спать, оценивал, могла бы та поступить как Астрид — умереть с любимым мужчиной. Поскольку же весьма редко получал он тому подтверждение, то оставался к женщинам недоверчивым и настороженным.

Вместе с ранними осенними сумерками ушли с речного берега вареги, чтобы пировать после смерти Хлодра и Астрид, как было в их обычае. Рядом со свеженасыпанным курганом и торчащими деревянными херами остался лишь Даго, в котором сейчас боролись два чувства — печаль по Хлодру и Астрид и радость того, что завтра он поплывёт с Василием в огромный мир ромеев. Хлодр обещал юноше богатый дом в Бирке и жизнь обеспеченного аскомана. Теперь Даго глядел на это с безразличием. На юге лежала земля намного богаче, и жизнь там обещала быть интереснее.