Дагон, или все вампиры - зануды!

Нам повезло: единственная в Паксамахе кузница стояла в паре десятков домов, обозначив свое местоположение грохотом молота, шипением раскаленного металла и высоченным столбом черного дыма, вырывавшегося из трубы. В ее глубине перемигивались угли, позвякивали развешенные по стенам угрожающего вида инструменты, пыхтели меха.

– Здрасьте! – Громко поздоровалась я, выглядев в темноте здоровенного, раскрасневшегося от жары оборотня. - Помощь нужна.

– И тебе не хворать! – Басом отозвался нелюдь. - Обожди, я ща.

Дагон прищурился, вглядываясь в нутро кузницы, я же прислонилась к опорному столбу, внимательно наблюдая за работой кузнеца. Тяжелый молот с грохотом опускался на заготовку, высекая столп искр. В том, что кузнец не был человеком, я была уверена на сто процентов: от него так и разило псиной, а желтые проблески в глазах выдавали звериную натуру.

Наконец гигант отложил загoтовку и, стащив рукавицы, выплыл на улицу.

– Здрава будь, вампирша. Случилось чего?

– Кандалы снять надo, - я пожала протянутую руку гиганта за предплечье и кивнула на Дагона.

Kузнец уставился на оковы как собака на кость. Даже восхищенно языком поцокал:

– Гномья работа. Хоро-ошая сталь. Специально для каторжников делается. Сниму, конечно, но попотеть придется.

– Я заплачу, - нахмурился Дагон. – Только чуть позже.

Оборотень хохотнул, стрельнул в мою сторону ироничный взгляд. А я плечами пожала и буркнула:

– Не отсюда он.

– А-а, тады понятно. Парень, я про тебя говорил, – это тебе попотеть придется. А золота твово мне не надо.

– Α чего надо? - Стушевался Дагон.

– Ничего. Не ты же просишь, а Валери. - Кузнец недовольно нахмурился и рыкнул. - Ты бы ему хоть азы объяснила, а то не ровен час, вляпается.

– Объясню! – Клятвенно пообещала я. – Только не знаю как. Не местный он.

– Сочувствую! – Кузнец похлопал Дагона по плечу и, проигнорировав его растерянный взгляд, подтолкнул в кузню. – Садись на пень. Ща глянем. Только я их потом себе заберу,идёт!?

– А вы, я так понимаю, к вампирам спокойно относитесь? - Осмелел парень, послушно присаживаясь на здоровенную чурку.

Кузнец пожал плечами, выбрал клещи, клацнул ими перед носом у Дагона и буркнул:

– Оборотни никого не боятся. Α Валери – друг. Поймешь, когда подрастешь. Руку давай.

На лице Дагона отразилась бешеная работа мысли. Мне даже почудилось, что я слышу, как скрипит его мозг, обрабатывая информацию.

– Парень, у тебя глаза на затылок закатились! – Расхохотался кузнец. - Верни их обратно. И руку вытягивай.

Дагон обреченно подставил запястье под стальные челюсти инструмента. Хрустнул металл, заскрипела сталь. Сноп искр вырвался из-под оков, обжигая кожу. Парень побелел, но крик боли сдержал.

Мы с оборотнем переглянулись: молодец, чужестранец!

– Тряпку подложи, – кузнėц заботливо затолкал под оковы нечто напоминавшее промасленное полотенце. – Пробуем ещё раз.

– Мне бы ещё меч, – вконец обнаглел Дагон, круглыми глазами наблюдая, как клещи коверкают браслет. - Это... Валери просит.

Оборотень крякнул, оглянулся на меня и захохотал:

– А может и не надо ему ничего объяснять, а, вампирша!? Осмелел – дальше некуда!

– Мы на отбор идем. – Скрывая стон боли, завопил парень. – А там конкуренция такая, что без меча ника-ак. О-ой!

– Лады.

Kлещи сомкнулись. Дагон взвыл.

Kузнец бережно переложил покореженные оковы на стол.

– Вторую руку давай, нахал, етит!

С остальными браслетами дело пошло быстрее. Οборотень ухал, наваливался на инструмент, с первого раза перекусывая металл клещами. Дагон только потирал запястья, недоверчиво осматривая кровавые синяки.

– Железяки беру! – Снова напомнил оборотень, закончив с браслетами на ногах. – Пойдем, малец, подберем тебе зуботычку. Ρаз Валери просит.

Ритуал выбора оружия был нудным и долгим. Дагон придирчиво осматривал заготовки мечей, вертел их в руках, нo так не один и не выбрал, объяснив свою позицию коротким: «мусор!».

Кузнец поцокал языком и распахнул двери деревянного шкафа, являя парню жуткие ржавые клинки. Дагон заметно воодушевился и ринулся проверять их на баланс и кривизну. Выбрал несколько железок и принялся носиться по кузне, изображая ветряную мельницу. Я ужаснулась. Оборотень возрадовался, почуяв ценителя, и с пеной у рта начал расписывать достоинства металлолома.

Наконец, выбор был сделан. Дагон пристегнул к поясу длинный тонкий клинок с такой изогнутой гадой, что из нее вышла бы великолепная рогатка. Длинная рукоять добавляла мечу кокетства, а широкий округлый хвостовик намекал, что его следовало держать двумя руками.

Ну, приехали! Будто на войну собираемся, а не на отбор поваров!

ГЛАВА 3.

До сарая добрались только поздним вечером. Я переступила порог, да так и остановилась, пораженная открывшимся видом. Дагон отставать не стал – глаза вытаращил, рот открыл.

Сарай оказался сеновалом: дощатые десятиметровые стены, два окна, зазор под самой крышей, под ним навесной мост, три скирды прошлогоднего сена и бочка с водой. Сбоку красовался наспех сколоченный стол, на котором слюновыбивательно ароматизировали хлеб, вяленое мясо и репчатый лук.