Дай мне силы подняться (ЛП)

Но ничто… ничто когда-либо не вызывало в нём такую смертельную ярость, как когда он увидел, что Рон сделал с Гермионой. Его Гермионой. Если бы стены палаты не подавляли магию, то они бы рухнули к его ногам. Он хотел гневаться на небеса, хотел кричать и проклинать. Хотел отомстить…

Гермиона лежала неподвижно, если бы вы не видели её дыхание, то подумали бы, что она мертва. Глаза пустые и затуманенные, а всегда живые волосы стали тусклыми и вялыми. Когда она увидела, как он вошел, то просто посмотрела на него безжизненными глазами, а губы открывались и закрывались, словно она хотела что-то сказать, но не могла. Она выглядела такой хрупкой, на большой кровати; её маленькие руки были покрыты ранами из-за того, что она царапала ногтями стены. Она выглядела воздушной и хрупкой, и Драко боялся, что, прикоснувшись к ней, она тут же сломается под его пальцами. Её большие карие глаза показывали её уязвимость, как будто она ожидала, что Драко уйдет, что ему станет противно от увиденного, противно от того, кем она стала, противно от того, что сделал Рон…

Он подошел ближе, осторожно поднял её ушибленную руку, и взял в свои большие ладони. Нагнувшись, он нежно прикоснулся губами к её избитым косточкам.

— Разве ты не позволишь им исцелить себя, милая? — в его голосе слышалась боль, словно ему было трудно говорить. Один взгляд на неё причинял ему боль…

Глаза Гермионы округлились в испуге, она задрожала от страха. Драко медленно сел на кровать. Он обращался с ней, как с испуганной ланью… Нежно и медленно… Нежно и медленно… Нежно и медленно…

Он приподнял её нежное лицо за подбородок. Его большие руки, теплые и мозолистые, вытирали бессознательные слёзы, которые начали бежать по её щекам, игнорируя её убежище. Он провел пальцами по её лицу — прикосновения лёгкие, как крылья мотылька. Пальцы прошлись по её мягким, податливым губам, затем по несчастному ушибленному носу. Гермиона закрыла глаза. Вздохнув, она расслабилась под его прикосновениями, и впервые за несколько дней почувствовала себя спокойно. Его нежные пальцы продолжали свой путь, проводя по её трепещущим векам и спускаясь к упругим локонам на висках. Как будто он снова хотел запомнить каждую деталь… Солнечный свет освещал её кожу, заставляя даже синяки сиять каким-то эфирным внутренним светом. Свет, который Рон не смог загасить, и чему Драко был безумно счастлив.

— Пожалуйста, — его голос был сломан агонией. — Пожалуйста, позволь им исцелить себя.

Когда она снова открыла глаза, они наполнились сиюминутным удовольствием. Драко смотрел на неё словно загипнотизированный, и медленно наклонился к ней…

Гарри открыл дверь и вошел в палату, неся на руках Скорпиуса. Посадив его на кровать, и игнорируя убийственный взгляд Драко, он направился к выходу.

— Твой сын хочет быть рядом с Гермионой, — бросил Гарри, прежде чем закрыть дверь.

Гермиона слабо улыбнулась, её глаза отражали то же разочарование. Скорпиус радостно агукнул явно от сладкой соблазнительной страстной атмосферы, подчёркнутой мучениями обоих людей в этой комнате, потом подполз к Гермионе и протянул ей своего плюшевого мишку.

Драко ухмыльнулся, на секунду позабыв о потерянном поцелуе.

— Это особенный плюшевый мишка Скорпиуса. Он всегда с ним, когда болеет; его подарила ему бабушка. Он, наверное, понял, что ты нуждаешься в некотором утешении, вот почему принес тебе своего особенного Тедди, — Драко гордо улыбнулся сыну.

Маленький светловолосый мальчик свернулся рядом с Гермионой калачиком, забрав у неё мишку, а потом взял себе в руки, показывая ей, как нужно укачивать его спать, при этом давая инструкции на своем детском языке. Затем положил ей игрушку на сгиб руки, после чего поцеловал её. Гермиона прижала Скорпиуса к себе и крепко обняла его, вдыхая сладкий запах ребенка и чистую, невинную энергию, которую он излучал. Почувствовав, что это придает ей сил, малыш засмеялся и радостно поцеловал её в губы. Драко фыркнул, бормоча, что Скорпиус определенно Малфой. Оба взрослых рассмеялись, и на несколько мгновений Гермиона потерялась в счастье быть вместе с семьей, забыв о своих мрачных мыслях и кошмарах…

========== Жизнь до Гермионы ==========

— Сынок, остановись! Пожалуйста! — закричал Драко, гонясь за голым ребенком по квартире, держа в руках одежду Скорпиуса. — Скорпиус Малфой, остановись сейчас же или, клянусь Мерлином… — угрожающе начал Драко, когда его только что помытый, мокрый ребенок скользнул между его ног и побежал в другую комнату, прежде чем тот успел поймать его… И при этом хихикая!

Драко вздохнул. Он был готов рвать на себе волосы, после того как Скорпиус начал ходить. Это стало частью их повседневной жизни: Драко купает Скорпиуса, тот закатывает истерику из-за нежелания носить одежду, после чего спрыгивает с коленей отца, а Драко потом гоняется за голым сыном полчаса по квартире, пока Скорпиус не устаёт.