Дай мне силы подняться (ЛП)

Огромное солнце сожгло свои последние угольки оранжевого и янтарного цветов, осветив воду этим невероятным светом. Ни одна фотография не смогла бы передать это. Огненная печь искупала всё в глубоких оттенках оранжевого и светлых тонах розового, делая Венецию похожей на лукум. Все остановились, чтобы посмотреть на это великое солнце. Это было похоже на молитву.

Слабый туман темноты пополз вокруг облаков, унося часть света, когда солнце, наконец, погрузилось в свою небесную обитель. Лазурный цвет неба сменился пурпурным.

Пыльные звезды ярко поблёскивали в небе, а затем поднялась величественная луна, заставив чёрное полотно города блестеть её сиянием. Свет полной луны сиял над старыми качающимися Гондолами и освещал старые каменные дорожки, как будто она давала им своё благословение. Где-то за углом Гермиона услышала одинокий звук саксофона, через гудящий гомон туристов и местных жителей, и её сердце забилось сильнее. Это место принадлежало ей, в объятиях Драко…

— Пойдем, — сказал Драко, уводя её от очаровательной сцены перед глазами и ведя к одному из более уединенных палаццо.

Когда они шли рука об руку, мужчины останавливались и смотрели на неё, а женщины поглядывали на Драко. Но их взгляды принадлежали только друг другу. Каждое случайное прикосновение было для них таким же интимным и тайным, как и каждое преднамеренное. Глаза Драко отражали собственничество, и они продолжали изучать её тонкие черты.

— Я никогда не замечал, что у тебя есть ямочки, — сказал он хрипло, ухмыльнувшись, и проведя пальцем по её мягкой щеке. — Они очень милые.

Гермиона покраснела и замерла, когда увидела, куда Драко привёл её. Это был открытый внутренний дворик, под которым протекали воды Гранд-канала, синие и зеленые огни украшали всё вокруг, огни, которые, как она позже узнала, были пикси. Сладкий аромат ночной королевы встретил её и она с жадностью вдохнула его снова. Драко явно вложил много усилий в это, королева ночи — её любимый цветок, и растет он только в Индии.

Сердце Гермионы наполнилось сладостным чувством, и он привел её к маленькому столику, на котором стояла корзина, переполненная этими цветами.

— Они никогда не завянут и не потеряют аромат, — сказал Драко. — Я их специально для тебя заколдовал. Аналитики из моего отдела разработали это заклинание, — объяснил он.

Мягко усадив её за стол, он начал откупоривать бутылку шампанского.

Как будто я сейчас недостаточно пьяна! — подумала Гермиона и головокружительно улыбнулась.

— За нас. Мы выживем и победим наших демонов, — он протянул ей бокал и стукнулся с ним с тихим звоном.

— За нас, — повторила она, торопливо потягивая жидкость, чтобы успокоить бьющееся сердце.

Из-за спины появился официант и принес две тарелки аперитива, Black Mission Fig и Prosciutto Crosata на хрустящем хлебе, поданное с легким сухим белым вином грюнер Вельтлинервит с персиковым и перечным оттенками.

Разговор Гермионы и Драко был таким же разнообразным, как и их сегодняшний ужин. Они перешли от своих любимых магловских авторов (Хемингуэй и Чехов у Драко, и Диккенса, Шекспир и Вирджиния Вулф у Гермионы) к любимой музыке, обсуждая стиль фортепианных ноктюрнов Шопена и успокаивающие и тревожные мелодии Бетховена.

Далее было подано блюдо — плоские итальянские зеленые бобы, слегка поджаренные с крошками и мягким голубым сыром. Бобы были хрустящими, с их укусом, все еще неповрежденными, умеренным, как сказал итальянец. К этому подали хорошее красное фруктовое бордо 1996 года выдержки. Гермиона собиралась только пригубить, сделав всего пару глотков, чтобы смочить горло.

Темы разговора безудержно выскакивали одна за одной. От любимых опер («Сказка о Люсии» у Гермионы и «Эта дикая деревня» Павлова у Драко) к балетам, литературе, культуре. Драко был идеальным партнером для ужина, его знания по многим вопросам весьма обширны, и его явная заинтересованность её мыслями и мнением льстила Гермионе. Это совсем не похоже на то, как она разговаривала с Роном. С человеком, который не разделял её интеллектуальных возможностей, который просто заставлял её чувствовать себя неряшливой, а не «умной всезнайкой».

Обжаренные на сливочном масле гребешки и помидоры черри с зеленью составили их основное блюдо и, наконец, Тирамису, вызывающее блаженство, который был пропитан коньяком, чтобы придать ему дымный вкус.

Когда она пила кофе, а Драко наслаждался редкой сигарой, Гермиона ощутила покой. Её чувства были затуманены дымкой гвоздичного ароматного дыма и запахом прекрасного свежесваренного кофе.

— Драко, спасибо тебе! — радостно сказала она. — Я прекрасно провела время! Со мной никогда так не обращались! — она протянула свою ручку и коснулась его большой мозолистой руки. Драко лениво ухмыльнулся.

— Это еще не конец.

Встав, потушив сигарету, он наконец взял её за руку.

Гермиона прижалась к нему и снова почувствовала, как живот скрутило от волнения, когда они трансгрессировали.

Когда она открыла глаза, они оказались за пределами небольшого клуба. Она тут ещё не была.