Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ)

— Но у Матери-Богини нет жриц, — возразил отец. — Всем известно, что она отказалась от своего культа, повелев служить её детям.

— Поэтому мы и считаем эту историю мифом, — покачал головой сэр Лоренс. — Как гласит легенда, для обретения чести стать жрицей Матери-Богини, этой женщине пришлось многое пережить. Ей пришлось умереть и воскреснуть, предать и быть преданной, простить и быть прощенной. Породить великое зло, чтобы искупить его порождением великого добра. Эта миф, друзья, красивый миф для жриц. Женщины любят такие истории.

— Что по легенде в итоге стало с этой жрицей? — не глядя на Лоренса спросил отец чуть дрогнувшим голосом.

— Свиткам досконально неизвестно. Есть две версии событий, одна гласит, что Амадей и Аве наказали её за двойное предательство. Отныне и вовеки веков она стоит прикованная к скале, и каждый день её плоть исклевывают вороны и соколы. Наутро она возрождается и все повторяется вновь.

— А другая? — хмуро спросил я, эта версия событий мне очень не нравилась и я, надеялся услышать, что-то более позитивное.

— А другая, скорее вытекает из первой, Матерь-Богиня сжалилась над ней и сняла со скалы, забрав к себе во фрейлины. Есть пророчество, что её харма вернется на землю в предвестие большой войны Сокола и Ворона и всё повториться. Но ничто не повторяется…

Вышли мы из храма еще более озадаченные. Я прибывал в непонятках — что делать дальше? Меня давило, что все эти люди, даже отец — они идут за мной, а я не знаю, куда их вести. А еще мне очень хотелось знать, что случилось с матерью, как она умерла…

— Что дальше? — уныло спросил Фил то, что вертелось на языке у всех.

Вид, мой оруженосец имел не просто потрёпанный — в гроб кладут краше. Вокруг покрасневших глаз отчетливо прорисовывались иссиня-черные фингалы. Цвет лица стал серо-желтым, щеки впали…

Остальные выглядели не многим лучше — грязные измученные, побитые. Даже Лейла потеряла свой всегдашний лоск и блеск.

— Не знаю, как вы, а я еду в замок, спать! — нарушив молчание, решительно заявила Лейла. — Кто со мной?

Она важно прошествовала в свой экипаж, где, завалившись набок, сидел герцог Крайкос, так до сих пор и не пришедший в сознание и на время беседы с сэром Лоренсом оставленный нами в экипаже.

Лейла вопросительно посмотрела на нас, изогнув свои красивые брови. Произошла заминка.

Я не решил еще, что нам делать дальше. Было ясно, что всем требуется отоспаться, но прежде чем разойтись по комнатам, нужно было наметить дальнейший план действий.

Сумерки медленно переходили в темноту. Я прикинул, что путь до замка — никак не меньше часа езды.

А отдохнуть и переговорить требовалось уже сейчас. В животе у меня урчало от голода. И тащиться в замок очень не хотелось. Я осмотрелся и вспомнил, что мы здесь недавно неподалеку были в трактире «Скажи друг и войди».

— Здесь неподалеку есть трактир «Скажи друг и войди», — наконец-то, решился я. — Мы сходим туда перекусить, обговорить дальнейший планы, возможно там и заночуем.

— Как хотите, — пожала плечами Лейла

— Это есть осознанная необходимость, — спаясничал я.

Томаш посмотрел на нас как-то виновато. Затем провел рукой по лицу и пошел к экипажу.

— Я увезу отца и фрейлину Стеллы к дяде в ваш замок, — вздохнул Томаш, словно бы оправдываясь, что ему нужно исполнить своё сыновний долг и отложить спасение сестры на короткое время, — и потом присоединюсь к вам.

— Дерзай, — поддержал я, здравомыслящее решение.

Томаш сел рядом с герцогом Крайкосом, заботливо подперев его обмякшее тело собой. В экипаж торопливо плюхнулась и фрейлина Стеллы, словно испугавшись, что её оставят здесь с нами.

— Эрик, напомни мне, чтобы я больше не связывалась с тобой, — на прощание попросила Лейла.

— Боюсь, ты не устоишь, — усмехнулся я, — слишком велик соблазн.

— Это мы еще посмотрим, — упрямо вздернув подбородок, ответила Лейла и резко тронулась с места, обдав нас облаком пыли на прощание.

Мы всей компанией отправились в трактир.

В трактире оказалось не так много народу, но зато как всегда шумно. Трубадур пел пахабную песенку о семи женщинах и одном гноме. Фил поморщился, видимо, расстроившись, что ему пришлось привести сестру сюда.

Мы уселись в сравнительно тихом уголке, который облюбовали еще в прошлый раз, когда пришлось здесь встречаться со Стефом и его мротами. У пышногрудой служанки заказали по большой порции запеченной на углях картошечки и по шашлыку. К этим вкусняшкам прилагались маринованные опята и зелень, ну и пивко, конечно же, куда ж без него.

Приятно было чувствовать на поясе тяжесть монет и сознавать, что я могу себе позволить все, что захочу и ни от кого теперь не завишу.

— И приготовьте нам четыре комнаты, — не откладывая в долгий ящик, попросил я служанку.

От этой просьбы у служанки глаза на лоб полезли, но бойкая девка быстро взяла себя в руки.

— Извините, сэр, — мило улыбнулась она, — но у нас всего пять комната — три из них заняты, осталось только две. В одной из комнат есть стол, двуспальная кровать и диван.