Дайте стройбату оружие

Но тогда от Холма-Жирковского, непосредственно на саму Вязьму попрут не двести, а все пятьсот немецких танков. И в два раза больше артиллерии и немецких солдат. Тогда, вдоль Вяземского большака будет в два раза страшнее и жарче. И "Вяземский котёл" захлопнется гораздо быстрее, с более трагическим результатом для оказавшихся в котле, и для всего хода сражения за Москву.

А возможно и нет. Вдруг командованию удастся, не размазывая своих сил навалиться на врага всем миром, держать его на своих рубежах и бить супостата в одном месте.

Есть ещё вариант, что немцы не отступят от своих первоначальных планов, но тогда им придется истратить прорву бомб и снарядов для обработки ложных позиций. А это уже облегчение защитникам Вяземского направления.

Последний вариант – немецкую разведку обмануть не удастся и северный удар врага на Вязьму повторится в полном соответствии с реальной историей.

Вчера, ушли бывшие заключенные. Почти восемьсот человек ушли в посёлок Издешково, в военкомат, записываться добровольцами в действующую армию. К ним присоединилась добрая половина московских студентов.

Вот будет запарка военкому и подарочек фашистам. Получат они на фронте полк, состоящий из видавших виды сорвиголов, которых видом ножа и винтовки не испугаешь, которым сам черт не страшен, а также, из образованных, имеющих голову на плечах студентов – сплошь ОСАВИАХИМовцев и Ворошиловских стрелков.

Этот полк не с бору по сосенке будет собран. Знают люди друг друга по совместному преодолению трудностей на Днепровском берегу, а еще раньше – в лагерных бараках или в студенческих аудиториях.

Получите Фрицы подарочек, прошедший не только школу стройбата. Им будет что защищать. Родина в опасности, Москва за спиной, девушки любимые в окрестных деревнях.

Хрен Вам, фашисты, а не наших девчат. Зубы обломаете!

Да, забыл сказать, летёха КГБшник из будущего, который Сёмочкин-младший, спирт не глушил, с шалавами в блиндаже не кувыркался, дурака не валял. Колесил он по району строительства с повозкой оружия. Многократно, обучал по часику всех поочерёдно. Знают бывшие зеки и студенты как врага на мушку взять, как пулю в лобешник влепить, как кишки на штык намотать, как гранатой в цель швыряться, как танки жечь, как в землю закапываться, как маскироваться. И еще знают несколько нужных приемов ножевого боя и борьбы рукопашной с применением подвернувшихся под руку предметов, которыми спецназ владеет. Это на крайний случай, Сёмочкин обучил. Спасибо ему.

И дай Бог мужикам толкового командира, который не пошлет их в дурную, безнадежную атаку на врага, по чистому полю, в полный рост, под немецкие пулемёты и пристрелявшуюся артиллерию…

Будьте живы, мужики!

Сейчас уходят к Вязьме, на вокзал малолетки и больные. За два дня доберутся. Разделили их на группы по десять человек, чтобы авиацию врага не привлекали. Старших над группами назначили, продукты разделили по справедливости, справки дали о том, что честно они на строительстве оборонительных объектов работали и что руководство строительства просит оказать содействие в их проезде на железнодорожном транспорте до места жительства.

Счастливого пути, пацаны!

Настает наш черёд. В блиндажи и землянки наши уже вселились бывшие ополченцы Сталинского района Москвы, ставшие бойцами регулярной Второй стрелковой Сталинской дивизии.

По акту сдали мы свои лопаты и автомашины, лошадей и телеги. Занимают Сталинцы вырытые траншеи и построенные нами бетонные укрепления.

Удачи вам, славяне!

Наша рота выстроилась на просёлке. Все в новенькой уставной форме бойцов РККА. На правом плече каждого по винтовке с примкнутым штыком. На поясе по подсумку с обоймами винтовочных патронов и по две гранаты РГД. По пулемёту на взвод. Мы, согласно полученного приказа, уходим занимать свой рубеж обороны.

Был дурацкий приказ, отправить нас туда практически безоружными, но не знал штабной дуболом, что в первый день попадания, отправили Филиппов и Сёмочкин бумагу с просьбой выделить оружие и боеприпасы для несения караульной службы и для военного обучения. Заявку ту, понятно, с учетом реалий 1941-го года, уполовинили. Однако, с учетом двадцати исправных винтовок, выданных сегодня, нам стволов на роту хватает. Хватило даже московскому очкарику Сене Груму. Он в военкомат не пошел. Побоялся, что забракуют по зрению.

Толковый парень и организатор хороший, только вот молчит третий день с тех пор, как сгружали возле шоссе санитарки умерших раненых из санитарного автобуса. Сгрузили и Сениного отца – бывшего красного кавалериста, а на этой войне – майора танковых войск Грума. Сгрузили обрубок некогда могучего тела без рук и без ног. Долго сидел Сеня возле свежей могилы, которую сам выкопал, сам батю положил и сам землёй засыпал. Стоит Сеня в строю, в одетый в то, в чем из Москвы приехал, нарушая форму одежды, в обмундировании тридцатых годов в отцовской буденновке и старой кавалерийской шинели.

А ещё присоединился к нам Колька Кудрявцев. Тот стоит с новенькой, но дореволюционной, царского производства трёхлинейкой, принесённой Колькиным отцом с Гражданской войны.