Даю уроки

- Хорошо, - почему-то тихо, как-то раздумчиво отозвалась женщина. - А то хочешь, поднимусь, прихвачу пожевать?

- Нет, спасибо, позавтракаем в городе! - нагоняя в голос радость и вдруг став дурак дураком и недогадой, улыбнулся в трубку Знаменский и поскорей опустил ее на рычажки.

Да, отношения начались и стремительно развивались, но это все не тяготило, забавляло даже, потому что вчера не заступил черту.

И снова зазвонил телефон.

- Ты, Захар?

Да, это был Захар Чижов.

- Как спал на новом месте?

- Представь себе, все-таки спал.

- Чем занимаешься?

- Да вот собрался под душ.

- А у тебя было занято.

- Разве?

- Знаешь, сегодня так складывается день, что не смогу тебя представить работодателям. Один улетел в командировку срочно, другой отсиживается на даче в "Фирюзе", сомлел слегка от жары. Но оно и к лучшему, акклиматизируешься пока.

- А что там, за окнами?

- Жара заметно спадает.

- Что-то не похоже. У меня тут разливка стали происходит из-за штор.

- Нет, полегчало. Сегодня обещают не больше сорока.

- А вчера сколько было?

- Все сорок два.

- Да, сильно похолодало. Захар, ты не огорчайся, что меня твои шефы отказались принять. Я уже начинаю привыкать.

- О чем ты? Действительно один улетел, а другой сомлел.

- При явном-то похолодании? Не огорчайся, Захар. Но приезжай. Только по-быстрому. Познакомлю тебя с одной прелестной дамой.

- Господи, когда успел?! Нина, представляешь, он уже с какой-то дамой познакомился!

Смолкло в трубке, и Знаменский стал ждать, что сейчас с ним заговорит Нина, насмешливые какие-нибудь отыскав слова. Но Нина не подошла к телефону. Заговорил Захар:

- Не отзывается, спит еще. Так заехать?

- Обязательно! Через десять минут буду внизу.

Под душем, когда потихоньку стал сводить теплую воду к холодной и совсем холодной, когда просветлело в голове, ветерок будто просквозил, не захотелось вдруг, просто не захотелось жить, в такое нырнул отчаяние. Теперь это с ним случалось.

6

Он не стал спускаться в лифте, на лестнице было прохладно, солнце с этой стороны здания еще не палило изо всех орудий. Он прошел мимо гостиничной почты, вспомнив, что надо послать жене телеграмму, они уговорились, что перезваниваться пока не будут, поскольку как угадать, где она будет - дома ли, на даче ли, на службе или у друзей.

Но о чем телеграфировать? Что долетел благополучно? Он обычно долетал благополучно. Да теперь и не столь важно было, как он долетит, все равно все было неблагополучно.

В тени навеса, там, за стеклами входных дверей, углядел Знаменский картинно прогуливающуюся Лану и на параллельном курсе с ней вяло шагающего Захара. Они явно не были знакомы. Город совсем невелик, а такая яркая молодая женщина и на виду у всех в силу своей - на, смотри! - профессии, а Захар Чижов, чуть ли - чуть ли, чуть ли! - не заместитель министра иностранных дел, то есть человек здесь известный и всюду бывающий, - а вот они даже не знакомы. В разных кругах вращаются? Вот именно.

А немного поодаль, где была стоянка автомашин, лениво похаживал вокруг своей "Волги" Алексей. Не подскочил к Лане, утаил от своего начальника, что знаком с ней. И она даже и глазом не поведет на этого шофера. А как вчера веселились! Тоже в разных кругах вращаются? А ты как думал? И здесь - круги и круги, кружочки, секторочки. Интересно, в каком сам-то окажешься? Нет, не интересно. Безразлично. О себе сейчас думалось с полнейшим безразличием. Ну, тут, ну, там, а по сути - нигде. Он человек - в нигде. Сжался, отмахнув стеклянную дверь, как перед шагом на самую верхнюю ступеньку парилки, шагнул. Да, его встретил зной, но не вчерашний. Действительно, сильно похолодало. Вчера было сорок два, сегодня обещают не больше сорока. Всего-то два градуса разница, а ведь действительно ощутил громадную разницу. При этих, при сорока, жить было можно.

- Вполне можно жить! - Знаменский поделил свое восклицание между Ланой и Захаром, чьи параллельные курсы сейчас сошлись. - Вы, смотрю, незнакомы? Эх, Захар! Чуть ли, чуть ли не просмотрел главную красавицу своего города! Лана, так вот же вам свой собственный международник. Знакомьтесь!

- Рад, очень рад, - сказал Чижов и неловко пожал слишком высоко поднятую дамой руку. А вот Знаменский эту высоко поднятую руку, как оно и полагалось, поцеловал. Пустяк, но женщины слагают свои чувствования из пустяков, именно из пустяков прежде всего. Знаменский знал это и понял, что еще как-то расположил к себе эту горделиво демонстрирующую сейчас свои стати манекенщицу. Когда тебе не нужно, когда действуешь просто машинально, автоматизм вежливости, то, как держаться, пожалуй, главная из наук Оксфорда, где он год стажировался, - тогда и бываешь победоносен. Совсем не нужная ему победа. А вот Чижов для Ланы перестал существовать. Все, пустое место, а не человек. Вот вам и мелочи в обхождении с женщиной.

- Я забираю вас, Ростик, - сказала Лана. - Нас ждут. И надо поторапливаться, уведут комнатку.

- Но я на службе все-таки, - сказал Знаменский. - Как, Захар, на службе я или еще не все ясно с этим?