Дающая радость

Васильич решительно выбрал из посуды тонкий пивной бокал и протянул Саше:

— Нацеди-ка ему из правого краника!

— О! Действует? — обрадовался Буратино, и Васильич пожал плечами, в непонятном Саше напряжении:

— Не знаю. Сейчас увидим. Давай, Александра!

Она с опаской взялась за краник, уже почти боясь увидеть, что же польется в бокал. Вопреки ожиданию, из носика ринулось в тонкое стекло самое обыкновенное пиво. Саша с облегчением привычно нацедила красивую пенную шапочку и хотела было поставить бокал перед Буратино, но Васильич остановил ее:

— Погоди, теперь самое главное!

Он склонился над ее плечом и тихо сказал на ухо:

— Теперь представь самую хорошую вещь, что с тобой случилась хотя бы сегодня… Представь так ясно, как только можешь…

Саша удивилась, но послушалась, закрывая глаза и глубоко вздохнув. Ей пришли в голову разные видения, но победил поцелуй у машины. Саша невольно улыбнулась и услышала тихий голос Васильича:

— А теперь сдуй пену.

Саша открыла глаза и дунула на пенную шапку. Все смотрели на бокал, затаив дыхание. Потом Буратино разочарованно протянул:

— Не сработало…

— Погоди, первый раз же! — Васильич легонько сжал Сашино плечо: — Не волнуйся, все получится! Попробуй еще! Попробуй с другим воспоминанием…

Саша глубоко вздохнула и почувствовала на руке касание мокрого носа. Баунти сидел у ее ноги, вывалив язык и словно подбадривая её. Саша вспомнила их возню в комнате, слюнявые поцелуи стаффа, вспомнила счастье, переполнившее ее в этот момент, и снова дунула на почти осевшую пену.

Она даже не очень сильно удивилась, увидев эффект. Пиво, или что там было в бокале, заискрилось миллионами крохотных пузырьков, словно кто-то бросил туда разноцветные пайетки. Буратино шумно выдохнул:

— Наконец-то!!!!

Саша протянула ему бокал, и мент принял его, как сокровище, длинный нос дернулся пару раз, и Буратино жадно глотнул сверкающий, как бриллиант, напиток. Андрей, сидевший тихо, как мышь, со скрежетом отодвинул табурет:

— Ну как? Не молчи, ирод!

— Экстра-класс! — Буратино поднял вверх большой палец, и Саша любопытно спросила:

— И что это? Ой, не наркотик, надеюсь?

Васильич засмеялся, похлопал ее по плечу, его глаза блестели не хуже загадочного напитка. Саша с беспокойством взглянула на Андрея, и тот улыбнулся ей:

— Да нет, не наркотик! Это радость, чистая, как смех ребенка!

— В смысле? — не поняла она.

— Радость, в жидком виде. Типа витамина. По предписанию врача.

Его глаза смеялись, было видно, что он тоже доволен. Саша повернулась к Васильичу. Тот кивнул:

— Да, моя ты Саша! Ты смогла передать радость напитку, теперь нам всем станет легче… У тебя получилось!

— Вроде каждое слово по отдельности понятно, а вот общий смысл… — Саша прислонилась к стойке. — Разве так бывает?

— Бывает, еще и не такое бывает, — кивнул Васильич.

— А зачем вам моя радость? Кто вы такие? Чем вы занимаетесь?

Ей не было страшно или тревожно, только любопытно. Видно, она к ним уже немного привыкла. Странности этого бара и его посетителей стали частицей ее жизни…

Андрей коснулся ее руки:

— Мы мирные граждане, разве забыла? Налей кружку радости, солнышко!

Васильич протянул ей еще один бокал, и Саша уже уверенней нацедила напиток цвета пива, потом взглянула на Андрея, в его теплые серые глаза, и дунула на пену. Жидкость заиграла желтыми и оранжевыми пузырьками, и Андрей отчего-то смутился:

— Ну да, все будут знать, о чем ты думаешь…

Он глотнул из бокала, и по лицу его разлилось блаженство, какого Саша еще никогда не видела в жизни. Васильич присел на стул:

— Ух ты, господи, прям камень с души упал… Саша, ты даже не представляешь, что это означает для нас всех!

— Признаться, нет, — качнула головой Саша.

Дверь распахнулась, и в бар ввалилась сладкая парочка — Феля с Марьяной. Увидев разноцветный напиток в бокалах, Марьяна возбуждённо взвизгнула:

— О, праздник, а нас не позвали!!!! Я тож хочу!!!! Сашечка, плиз, деточка, наливай нам тоже!

Саша с удовольствием нацедила два бокала. Марьянин напиток получился искристо-красный, а Фелин — зеленовато-синий. Попробовав, Марьяна расслабилась, а Феликс, наоборот, оживился, начал удачно шутить, вся компания веселилась, на них было приятно смотреть. Васильич совсем успокоился, сидел с Ярославной на груди, почесывая ее блестящую шкурку.

И тут пришел Миша. Как всегда, холодно и равнодушно глянул на Сашу, и своим бесцветным голосом попросил:

— Дай радости, пожалуйста.

Саша с каким-то особым трепетом налила пиво радости в бокал, дунула на пену, думая о прекрасном солнечном дне и о бликах света в листьях березы под окном. Серебристо-золотистые пайетки запузырились в бокале, и Саша поставила напиток перед Мишей.

И, повинуясь некому неясному инстинкту, неожиданно для самой себя ласково коснулась его щеки.