Дающая радость

— Ну да, в перманентном ремонте правая!

Саша, нервничая, открыла краник, и пенная струя, шипя, ринулась в кружку. Пены оказалось больше, чем положено, и Саша, злясь на себя, принялась исправлять свою ошибку. Наконец, Феля получил свое пиво и, съёжившись на табурете, погрузился в мысли. Саша выплеснула пиво из поддона и с досады на неудачу принялась натирать его до блеска. Васильич похлопал её по плечу и тихонько сказал:

— Спокойно, Александра, все у тебя получается замечательно!

Эти слова мгновенно успокоили вечно нервную и встревоженную Сашу, казалось, Васильич просто заменил в ней поломанную детальку, произнеся шесть простых слов.

И снова скрипнула дверь. И снова Саша оглянулась. Вошла женщина лет тридцати, хорошенькая, ярко накрашенная, в элегантном, несмотря на жару, костюме и туфлях на каблучищах со стразами. Процокала до барной стойки и буквально свалилась на табурет:

— Всем ба-альшой привет! О, у нас прибавление в семействе?

Саша улыбнулась ей и заметила, как Феля бесцеремонно пихнул красотку в бок и что-то буркнул ей. Женщина пожала плечами и окликнула хозяина:

— Васильич! Что бы мне сегодня выпить? Прям даже и не знаю!

Васильич ласково обнял её за плечи и отвесил смачный поцелуй в напудренный лоб:

— Ты ж моя лапа! Александра, познакомься, это наша Мариванна, специалист по безнадежно несчастным, маньяко-суицидным и вообще страждущим!

Женщина отпихнула его с улыбкой и обратилась к Саше:

— Не слушай его много, а то столько лапши на уши навесит — во всем баре не найдется столько вилок, чтобы снять! Марьяна я, очень приятно!

— Взаимно, — улыбнулась Саша, а Васильич шепнул ей на ухо:

— Белый «Мартини» безо льда с лимоном!

Саша повиновалась, и при виде бокала светлого алкоголя с ломтиком цитрона Марьяна обрадованно воскликнула:

— Васильич, ты гений, как раз этого мне и хотелось!

— Твоя душа для меня — открытая книга, — ответил смеясь Васильич и подмигнул Саше.

Два часа прошли с того момента, как Саша толкнула резную тяжелую дверь Мистик Бара. А ей казалось — минут пятнадцать пролетели. Феля пил свое третье пиво, поглаживая Ярославну, что меховым воротником лежала у него на шее. Марьяна шутила безостановочно, в основном над присутствующими и отсутствующими мужчинами, и Саша привычным ухом уловила несколько имен, в том числе Андрея. Очень подкалывали некоего Буратина, из-за какой-то истории с загадочной дамой и мужем оной, уважительно перемыли косточки товарищу по прозвищу Берия или Лавруша, затронули непонятную Саше тему «хацев» и «эрсеров» причем последние были гораздо лучше обучены, чем первые, и разумеется их было практически не сыскать…

В полдевятого дверь снова скрипнула, и на этот раз Баунти, до того спокойно дремавший под столиком, вскинул голову и радостно, по-щенячьи заскулил, подметая хвостом пол. Саша прищурилась, стараясь разглядеть вошедшего, и ее сердце как-то по-особенному ёкнуло — в бар вошел Андрей.

Светлые волосы ёжиком, нос картошкой, правильные черты лица — не было в нем ничего такого особенного, что бы объясняло это еканье… Глаза — да, за такие глаза Саша могла бы пойти на край света, только бы светили ей и светили, и улыбались, да так, что живственное тепло разливалось по всему ее телу, и становилось спокойно и радостно на душе…

Он увидел Сашу за стойкой и подмигнул ей, целуя в щёчку Марьяну и обмениваясь рукопожатиями с мужчинами. Потом облокотился о стойку и улыбнулся:

— Я знал, что ты придешь…

Саша смущённо затеребила полотенце, которым вытирала руки:

— Так-таки и знал! А если бы не пришла?

— Тогда я пересмотрел бы всю свою жизненную позицию, — серые глаза смеялись, и Саша улыбнулась ему в ответ. Ну с чего бы ей смущаться в его присутствии, ведь она совсем не собирается флиртовать с ним! Или собирается? Запуталась…

Андрей тем временем обратился к Васильичу:

— Так что, правый краник работает? Пробовали?

— Нет еще, — покачал головой Васильич, бросая быстрый взгляд на Сашу.

— Почему? — удивленно и как-то осуждающе спросил Андрей.

Васильич вполголоса начал что-то объяснять, и Саша уловила несколько слов «опыта нет» и «потихоньку ввести в курс дела».

Андрей смотрел, как она наливает четвертую кружку пива для Фели, и нормальным голосом ответил:

— Надо попробовать! Народ уже больше не может!

— Лично я точно уже больше не могу! — вмешалась Марьяна. — Но Васильич любит нюни разводить, Андрюшенька, так что терпи!

— Да я не для себя… Для вас обормотов стараюсь.

Он обернулся к Саше:

— Дай мне минералки, пожалуйста.

Саша поставила перед ним стакан с газировкой:

— Ты не пьешь?

— Я же за рулем, — улыбнулся он, отпивая большой глоток. — Вон, алкоголиков по домам придется развозить, кого попросют? А?

— Тебя, солнышко наше ясное! — встряла Марьяна. — Ты ж у нас такси или где?

— Вот так всегда, — пожаловался Андрей, — я всегда крайний…

Баунти, обделенный вниманием, решил напомнить о себе самым доступным собачьим способом — плюхнулся посредине зала и взвыл. Саша засмеялась, но никто не поддержал ее. Андрей хмыкнул, Марьяна картинно закатила глаза, вздыхая, а Феля покачал головой:

— О нет… Только не это…