Дайвинг - Блюз

страну, куда угодно! У меня большие планы. В океане до чертиков еще разных рэков там, подводных обьектов!

Экспедиции на них пользуются устойчивым спросом. Не пропадем. Кое-что есть, на жизнь хватит. И я еще кое-что

умею. А там мы уже будем играть на моем поле.

— Ага. Поменять фамилию, имя. И потом всю жизнь оглядываться, вздрагивать, что приедет Колюня с

бригадой, и все это закончится. Нет, станет еще хуже!

— А хочешь, я завалю эту твою страшилку? Тряхну стариной, дурное дело — нехитрое!

Он пробовал мрачно шутить, но злоба вскипела в нем, вспыжилась в сознании тяжелым пузырем. Он

чувствовал, что чем сильнее отдается чистому к ней чувству, тем больше ненавидит всех, сломавших ей жизнь. И

хрустнул яростно сжатым кулаком.

— Что ты, не бери грех на душу, — испугалась Данка. — Они этого не стоят. Как это возможно: чья-то жизнь

взамен на нашу любовь? Не правильно это. Нет, я не смогу так! Что правильно, что нет — уже совсем не знаю!

Слезы блестящими камешками скатились из ее глаз. Она смешно утерла их кулачком, вздохнула тяжело и

надрывно.

— Впрочем, надоело все до чертиков. Устала от одиночества. И оставляю за собой право, как мама... Или уйду

в море и не вернусь. Русалкой стану. Буду дайверов завлекать, — невесело улыбнулась она.

— Нет, все уже прошло. И я никогда не оставлю тебя.

— Ты шутишь? Пройдет еще два—три дня и ты не будешь знать, как отделаться от меня. Тут можно по-всякому.

Через презентик, технично, типа: бизнес, спешу. Или: так, мол, квартирку сниму, встречаться будем изредка, и все

такое. А можно подешевле, по-простому— на три буквы… Не бойся, доставать тебя не буду.

— Ну что ж ты такая обиженная на весь мир. Ну, прости меня, — с горечью произнес он, нежно привлекая ее к

себе, — Прости меня, что глупости тебе говорю. Что не верю своему счастью. Девочка моя, любимая, Даночка, Дана.

Все будет хорошо, вот увидишь! Теперь больше никто и никогда не обидит тебя. Слышишь?— и бережно поправлял

ее непослушный локон, — Никто и никогда! Потому что теперь у тебя есть я. А ты есть у меня, маленькая моя,

желанная, любимая…

Казалось, она никак не могла удержать в себе море счастья от настигшей их Любови, и слезы соленым

бальзамом изливались на их израненные души, истосковавшиеся по душевной и человеческой близости. Он

радовался и целовал ее глаза. И не было ни прошлого, ни будущего, а только сегодня и сейчас, в неповторимом

единении, которому, казалось, не будет конца.