Дайвинг - Блюз

блин, пошла взяла у этого Гоши для нас джема!. И вообще все забрала, все! Поняла? Да?» И будто выходила она

через кухонную дверь старой квартиры, в языке света, прямо в темный коридор. Прямо в ту подводную пещеру. А

бабушка говорила вослед тихо: «Можешь не возвращаться к нам, деточка».

И вот она, маленькая девочка, стояла в легком платьице и с этой баночкой в руках, и тихо и жалобно звала в

темноту подводной пещеры: «Гоша, где же ты?» Но там никого не было. Только плескалось что-то страшное и

большое в воде посередине этого грота. А за спиной слышались слова Колюни: «Нет его, нет. Склевали акулы

твоего Гошу. А ты возвращайся. Должок за тобой!» И за ним опять пьяно хихикала мать. И она в страхе кричала:

«Гоша, дай им джема, ну пожалуйста! Хоть немного!» А эхо гуляло под сводами этого грота и повторяло разными

словами, и плакало и смеялось: «Гоша-ша, джема-ма, Гоша-ша, джема-ма…»

Но Гоши нигде не было. А сзади слышался надтреснутый клоунский смех Колюни. И еще чьи-то жуткие

подхихикавания: «Пропал твой Трепка. Нет его, пирата». Потом свет потух, и в темноте засветились серо-зеленым

светом пронзительные точки. Много точек. Как будто стая гиен ждала от нее чего-то и буровила из темноты

жадными голодными глазами.

Она проснулась в страхе от неясного предчувствия. И прижалась к Гоше по-детски, засопела ему в грудь. Но

уже не смогла толком заснуть.

***

Неожиданно где-то зазвонил ее забытый мобильный. Звонил не переставая. Сначала один раз, потом еще и

еще. И его пронзительный вызов эхом звучал по всему орущему тишиной пансионату. Вгрызался в голову. И что ее

дернуло поставить симфонию Бетховена на звонок? Та-та-та-та, — трагически предупреждал телефон. И не

спрятаться от него, не скрыться. Она оставила его где-то в пансионе в своей сумочке. И нужно теперь было искать

его. Бродить по темным коридорам на звук в потемках. Связь чертова, прорвало ее, что ли?

Это звонил Колюня. Гнал на нее. Требовал, чтобы утром она ехала назад и выполняла свои функции.

Гоша выхватил у нее трубку:

— Слышь, брат. Она уже дома и никуда не поедет! — Он говорил яростно и хрипло, под немного испуганным и

все же довольным взглядом Данки.

А тот плел ему в ответ:

— Привет, старый пират. Что, я тебя с тела снял? Извини, если что. Вспомнил меня? У нас, знаешь,

оказывается есть чего вспомнить. Вместе, конечно.