Дахштайн

— Соль вот в чем, юный Фауст. Во-первых, я и мои поданные имеем возможность выходить в мир людей только через подобные врата или если смертный призовет демона по всем правилам, что случается раз в столетие. Во-вторых, душа человека, которую искусили раньше предначертанного срока, в тысячу раз вкуснее и сытнее. Она еще сладко-невинная, лишь немного тронутая пороком, а оттого дающая мне куда больше силы.

Мы ступили в широкую пещеру. На влажных стенах блестел соляной налет и висели средневековые орудия пыток. Вдоль стен стояли дыбы, мебель, похожая на разделочные столы. Посредине высились несколько каменных алтарей. Пол, как и коридор шахты, оказался усеян человеческими костями. Смрад гниющих трупов никуда не делся, словно усилившись. Я ощущал его вкус у себя во рту. На одной из дыб висел мертвец. Я понял, что он мертв, по мутным, словно затянутым туманом, глазам и застывшему, перекошенному от ужаса рту. Зачарованный видом прихожей, я остановился.

— Как вы заберете души постояльцев из третьего номера? Их ведь мы убили, а не вы.

— О, эта субстанция не уходит сразу, лишь на третьи сутки оставляя тело. Я получу свое, не волнуйся.

— Я и не думал. Просто любопытно.

— Иди вперед, — Фер Люций ткнул в меня тростью. Она была бы не примечательной, но одна деталь меняла внешний вид. Набалдашник представлял собой голову змеи с разинутой пастью и торчащими оттуда острыми клыками. Гад выглядел живым.

Я повиновался. Кости под ботинками мелодично хрустели, словно рассказывали о своей жизни до того, как пали здесь, постепенно превращаясь в пыль.

Выступив из пещеры в короткий полукруглый тоннель, я уткнулся в массивные каменные двери. Они являли собой произведение искусства. На обеих створках выступало несколько десятков лиц, и я сразу вспомнил тела под обоями. Сходство определенно имело место. Едва ли в них можно было разглядеть что-то человеческое. Эти гримасы ярости, ужаса, похоти принадлежали уже не людям. Каменные врата темнели, словно постоянно подвергались высоким температурам, хотя в гроте чувствовался мороз. По периметру дверей вились символы и знаки, похожие на те, что я видел в дневниках предка. Пол возле них скрывался за чернильной дымкой, которая ползла, словно живая, к моим ботинкам. Коснулась их и поднялась к щиколоткам. Я почувствовал легкое онемение, будто отсидел обе ноги.

Ручка на дверях, выполненная из нескольких ребер, переплетенных и согнутых, больше всего напоминала детский лук. Я не представлял, чья извращенная фантазия способна придумать такое. Фер Люций подошел к вратам, любовно провел рукой по застывшим лицам, прислонился лбом к камню, а затем поцеловал. Я вдруг почувствовал себя лишним, словно присутствовал при действе, которое не предназначалось для посторонних глаз. Повелитель отошел от дверей и взмахнул тростью. Меня повалило на пол и протащило через грот прямо к блестящим сапогам разноглазого хозяина Ада.

Приподняв голову, я узрел глумливую улыбку, перешедшую в лающий смех. Он не сводил с меня глаз и упивался собственной властью.

Я встал, злясь от такого обращения, но испытывая что-то сродни даже не страху, а инстинкту выживания, опасаясь перечить ему в открытую. Фер Люций схватил меня за кисть и подтащил к вратам. Ладонь обожгла боль. Мужчина распорол мне плоть одним из клыков змеи на основании трости. Кровь залила пальцы, но упасть на пол ей не дали. Фер Люций приложил мою руку точно на место соединения двух створок, прямо возле костяной ручки. Я затаил дыхание, как и хозяин Ада.

Ничего не произошло.

Врата не распахнулись. Тогда мужчина сильнее придавил мою руку к каменным дверям, елозя и измазывая кровью обе створки и стык между ними. На его впалых щеках ходили желваки, он нетерпеливо постукивал тростью по полу. Мы снова застыли.

Ничего.

— Ты не полностью демон! — изо рта Фера Люция вылетела пена, словно он разъярился за одну сотую секунды.

В его глазах я увидел огненные языки, а на шее — вздувшиеся жилы. Понял, что вся его злость сейчас обратится на меня.

— Позвольте, я попробую еще раз, — вышло жалко, и я почувствовал презрение к самому себе за нотки подобострастия в голосе.

Попытаться еще раз мне не дали. Сила хозяина Ада подняла меня над полом и резко впечатала в стену грота, выбивая воздух из легких. Фер Люций вытянул вперед руку и согнул в кулак. Я почувствовал, как шею зажали в тиски.

С трудом подавил крик, когда он зубами оторвал кусок моей плоти.

Потом еще один.

И еще.

Из его облика ушли все человеческие черты. Фер Люций покрылся темной броней, похожей на чешую, с острой мордой и пастью, полной клыков. Я закричал от отчаяния, не в силах пошевелиться. А Дьявол начал рвать меня на куски когтями, вгрызаясь в кости. Острая, ни с чем не сравнимая боль пронзала все тело. Понимал, что умру, и хотел умолять, чтобы это произошло скорее, но пытка растягивалась и растягивалась, сводя с ума. Я потерял счет времени, вопя от мук, но в какой-то момент все прекратилось.