Далекие королевства. Книги 1-14

Меня забросили на борт, и два помощника Грифа, не говоря ни слова, удалились. Гриф отвязал лодку, встал у руля, и течение, подхватив суденышко, потащило его в туннель, свод которого лишь на фут поднимался над головой моего лодочника.

Вскоре мы оказались на открытой воде. Стояла ночь, но без луны и звезд. Мы плыли по каналу, который казался мне знакомым. Мы находились в самом центре Ирайи, но нам не попалось ни одной гондолы, ни одного судна. Я не был ни скован, ни связан, мог бы выпрыгнуть из лодки; если бы не получилось, хоть бы закричал о помощи. Но я ничего не предпринял. Может быть, я находился под воздействием заклинания, а может, и в шоке после пыток. Скорее последнее, поскольку мне продолжало казаться, что наяву ничего не происходит, а я просто галлюцинирую.

Я запомнил из этого путешествия только куски. Мы плыли с такой же скоростью, с какой в свое время спускались по реке с гор, вступая в Гомалалею. В канал впадала Змеиная река, и тут я понял, что мы во власти колдовства, поскольку поднимались вверх, по реке без парусов и весел. Когда мы миновали городские окраины, справа я увидел Священную гору. Затем мне вспоминается какое-то глубокое ущелье. Шипящая за бортом река казалась наполненной не водой, а какой-то темной, густой, маслянистой жидкостью.

Гриф даже не тронул руля, но внезапно судно резко свернуло в сторону, едва не врезавшись в поднимающийся утес. Но там разверзлась пасть пещеры, которую вода, видимо, вымывала не одно столетие. Внутри оказался каменный причал. Гриф привязал лодку, выбрался из нее, обернулся и поманил меня. Каждая оставшаяся в живых частичка души призывала меня сражаться, но я последовал за ним, неловко перешагивая через сиденья в лодке, а затем поднялся вверх, на сырой причал, высеченный в камне. Ноги дрожали, разум вопил: «Беги! Ты не должен подниматься по этим ступеням! Ты не должен!» А я поднимался.

Гриф взял один из факелов, торчащих по обе стороны сводчатого прохода, и еще раз поманил меня. Я услыхал вой и понял, что там, наверху, — огромный разрушенный проклятый город на каменистом плато. И там, наверху, в этом городе, в руинах амфитеатра, сидели терпеливым кольцом те чудовища. И эти твари выли на луну. Я вдруг подумал, что, наверное, они некогда были людьми. Людьми, заключившими черную сделку.

Я шел за Грифом. Мысли мои, замедленные, словно я был под действием наркотиков, говорили мне, что, должно быть, ни одна жертва не вернулась назад по этим ступеням, и я отчаянно начал обдумывать мое положение. Но выхода из него не придумал. Раскатился гул, как от гигантского барабана. Мы вошли в громадный зал, потолок которого уходил высоко во тьму. Я вновь услыхал звук барабана, Гриф повернулся, и я увидел, как горит, трепещет огонек в его пустой глазнице.

Я услышал, как кто-то говорил о моих желаниях, о моих стремлениях, о моей судьбе и потом рассмеялся. Смех гремел все громче, громче, ему вторил вой чудовищ, радующихся боли и смерти, разрастаясь в какофонию.

И появился Равелин. Тишина обрушилась на зал, на этих чудовищ, как удар топора. Гриф превратился в статую. На принце были кроваво-красные штаны и черная длинная туника с золотой шнуровкой вокруг шеи и запястий. На поясе — разукрашенный кинжал. Словно он собрался на придворный прием.

— Итак, мы дошли до конца, Антеро, — сказал Равелин очень спокойно. — Хочешь знать свою судьбу? — Я промолчал. — Через считанные мгновения я лишу тебя физического тела. Большая часть твоей души развеется ветром, когда я подчиню тебя себе. Но ты будешь больше чем просто несчастный скитающийся дух, подобный твоему брату или твоему рабу, убитому этим вот негодяем. Часть тебя я сохраню в моей собственной душе, чтобы ты оказался свидетелем, глядя моими глазами, какие великие изменения придут в этот мир. Свидетелем, беспомощным что-либо сделать, разве что вскрикнуть в безмолвном ужасе.

— Большая честь, — сказал я с сарказмом, собираясь хоть умереть с чувством собственного достоинства.

— Не совсем. Просто я хочу сохранить в себе частичку тебя, как напоминание о прошлых моих неудачах и как предостережение от тщеславия.

— Ты не похож на неудачника, — сказал я.

— Сильно ошибаешься. Я несколько раз в течение прошедших десятилетий терпел неудачу с тобой и твоей семьей. Много лет назад я ощутил присутствие вас в мире, способное мне помешать. Но это было далекое присутствие, и ощущение было слабым. Я не обратил внимания, полагая, как и большинство здесь, в Вакаане, что бессмысленно тратить время на дела с какими-то варварами. Но затем я ощутил ваше присутствие более мощно. Я позволил моим ощущениям выйти на след и так открыл твоего брата.