Далекие острова. Трилогия (СИ)

   Нужный дом мы нашли не сразу, все-таки я был здесь всего один раз. Ворота были закрыты на засов, поэтому нам пришлось перелезть через забор. Я поднялся на крыльцо и заглянул в окно. В отличие от других домов, здесь никто не собирался закрывать ставни и запирать двери. Через стекло я ничего не увидел, поэтому прошел внутрь. Зут следовал за мной. В гостиной и на кухне никого не оказалось. Я проверил спальни и решил спуститься в подвал.

   - Это же дом господина капитана, - громко сказал лейтенант, - Вы думаете с ним, что-нибудь случилось?

   - Тише, пожалуйста, - ответил я, вытаскивая саблю из ножен.

   Зут с удивлением следил за моими действиями и, на всякий случай, достал револьвер.

   Я медленно спустился вниз по лестнице, ведущей в погреб, и потянул на себя тяжелую дверь. В небольшом помещении, на полу, лежали матрасы, на которых сидело сразу много людей. В комнате было темно, свет проникал через два небольших окошка, расположенных прямо под потолком. Я остановился на пороге, разглядывая пеструю компанию. На матрасах сидели сын и дочь Муки, рядом с ними, почему-то со связанными руками, расположилась подружка капитана - Дайала, а напротив, с револьвером в руке, устроился какой-то господин в штатском. Видимо он совершенно не ожидал гостей, потому что, при моем появлении, незнакомец растерялся и сразу опустил оружие, когда я приставил к его груди обнаженный клинок.

   - Бросьте револьвер, - сказал я.

   Мужчина был ужасно напуган и выполнил мой приказ без разговоров.

   Краем глаза я видел, как Зут спустился и встал сбоку от меня, револьвер он держал наготове.

   - Господин лейтенант, - сказал я, - пожалуйста, освободите пленницу.

   - Слушаюсь, - ответил Зут, но вместо того, чтобы подойти к женщине, размахнулся и ударил меня по голове. Перед глазами вспыхнули разноцветные искры, и я мягко повалился на земляной пол.

   Не знаю сколько времени я пролежал без сознания. Когда я открыл глаза, в подвале было сумрачно, казалось, что за окнами вечер. Ни один звук не проникал снаружи, словно дом накрыли огромным одеялом. Я попробовал сесть, но у меня ничего не получилось. Дикарка, что-то сказала, сын Муки подошел ко мне, помог подняться и дал напиться из большого глиняного кувшина. В подвале мы остались вчетвером, Зут и незнакомец в штатском ушли. Мои руки были связаны, а дверь заперта. Я прислонился к стене и закрыл глаза, казалось голова сейчас разорвется от боли, но кровь из разбитого виска больше не текла. Дети сидели в обнимку с женщиной и она, что-то тихо им говорила. Слов я разобрать не мог, но журчание чужой речи, успокаивало. Никогда бы не подумал, что дети могут так тихо себя вести. Они ничего не просили, не жаловались и не плакали. Время шло, а я сидел связанный и ничего не мог с этим поделать, и некому было нам помочь.

   Наконец на лестнице послышались голоса, заскрипела дверь. Первым вошел Вес. Лейтенант остановился на пороге и огляделся. Он был связан, как и я. Следом появились Зут и, уже знакомый мне, человек в штатском. Лейтенант сильно толкнул Веса, следователь споткнулся и повалился на пол рядом со мной.

   - Ну, вот, - радостно сказал Зут, - теперь все в сборе.

   Вес застонал, видимо сильно ударился. При падении с него слетели очки и теперь он пытался нащупать их, шаря по полу руками.

   - Что все это значит? - спросил я.

   Мне никто не ответил, Зут и его сообщник вышли и закрыли за собой дверь.

   Я облокотился о стену, постарался сесть поудобнее и занялся веревкой. Нам связали руки спереди, поэтому можно было попытаться распутать узлы. Тюремщики свое дело знали хорошо, кисти рук онемели. Веревка оказалась прочной, а узлы настолько хорошо стянуты, что я чуть не сломал себе зубы, когда попытался освободиться.

   - Бесполезно, - тихо сказал Вес, - я уже пробовал в тюрьме.

   Он наконец нашел очки и водрузил себе на нос. Одно стекло треснуло.

   - Зачем Вас сюда привели? - спросил я.

   - А, Вы как думаете? - огрызнулся следователь, - чтобы убить.

   Какое-то время мы сидели молча. Дети лежали на матрасе, положив головы на колени Дайялы. Сначала я подумал, что они спят, но потом разглядел, в полумраке, открытые глаза. Страха не было. Я ощущал невероятную усталость. Сегодняшний беспокойный день лишил меня последних сил. Я попробовал подремать, но мешало невнятное бормотание Веса. Забившись в дальний угол, он то ли молился, то ли разговаривал сам с собой.

   - Что Вы там шепчите?

   - Не Ваше дело.

   В темноте не видно было его лица.

   - Почему же, - не согласился я, - говорите вслух. Облегчите душу перед смертью.

   - Мне не в чем каяться.

   - Вы убийца, подлец и доносчик.

   Следователь завозился в темноте, словно голодная мышь.

   - Я никого не убивал.

   - Убивали. Я сам опознал нож, которым Вы зарезали Луца. Я видел его у Вас на столе.

   Я думал, что Вес начнет кричать и ругаться, но он не стал оправдываться.

   - Его мог взять кто угодно. Мне незачем было убивать доктора.

   Его самоуверенность начинала бесить меня.

   - Луц рассказал мне о том, что отдал Вам фальшивый отчет о вскрытии. Вы об этом узнали и убили единственного свидетеля.