Далекие острова. Трилогия (СИ)

Увидев зарево пожаров и заслышав первые выстрелы, многие колонисты стали оставлять свои дома и двигаться в сторону набережной. Небольшими группами и по одному они выходили к нашей баррикаде. Мы всем объясняли, что нужно делать и куда бежать. Среди поселенцев попадались вооруженные мужчины, но никто из них не захотел присоединиться к нам.

День выдался крайне утомительный. В комендатуре мне обработали и перевязали раны, но избитое тело болело, а в голове пели сирены. Ноги подкашивались, поэтому я присел на ящик.

— Вам плохо, господин супер-лейтенант? — встревожился Ваг.

— Ничего, — я попробовал улыбнуться, — устал.

— Я тоже, — интендант расстегнул ворот и поправил фуражку, — давайте поедим, легче станет.

Он отыскал в офицерском клубе холодное мясо, фрукты и несколько бутылок вина, и сейчас разложил все это богатство на ящике. Мы выпили и поели. Одну бутылку я отдал нижним чинам, и десантники пустили ее по рукам. Сигар у меня не было и Ваг угостил меня своими. Я курил и думал о том, что лейтенант Раж уже давно должен был добраться до крепости и передать командирам мои слова. Что они решат? Захотят ли отправиться к нам на помощь? В конце концов никто не заставляет их оголять границу с вардами, они могут оставить часть гарнизона и отправить сюда крейсер и одну морину.

Сидеть в темноте, не зная, что происходит, было невыносимо. Я отправил вперед разведчика, он не вернулся.

— Господин, супер-лейтенант, — окликнул меня сержант, — кажется, там кто-то есть.

Поток людей иссяк минут пятнадцать назад. Последними мимо нас пробежали две женщины с ребенком. С тех пор никто не показывался. Приближаясь к баррикаде, гражданские сильно шумели, плакали, говорили в голос. Если впереди, в ночи, кто-то тихо крадется, можно было предположить, что это враги.

Я встал и высунулся наружу. В темноте ничего нельзя было разглядеть, но мне тоже показалось, что я слышу какой-то шум.

— Брось горящую головню, — приказал я.

— Слушаюсь.

Сержант козырнул.

— Внимание, — тихо сказал я и потянул револьвер из кобуры, — приготовиться.

Люди подобрались, кто-то щелкнул затвором.

Я вглядывался в темноту до боли в глазах. Казалось, что к нам со всех сторон подбираются зловещие тени. Наконец сержант вернулся и метнул, одну за другой, две горящие палки. Одна упала на землю и сразу погасла, а вторая ударилась обо что-то, отскочила и осветила замерших людей и обнаженные мечи.

— Огонь, — закричал я и в то же мгновение, дикари, с ужасными воплями, кинулись на нас. Как они сумели, бесшумно, подобраться к баррикаде, оставалось загадкой.

Засвистели стрелы и несколько человек рядом со мной повалились на мостовую. Один при этом громко охнул, а второй беззвучно осел вниз.

Грохнул залп, осветив улицу, бегущих туземцев, заборы и притихшие дома.

— Огонь, — кричал я и стрелял в приближающиеся фигуры. Мир выглядел совершенно нереальным, а туземные воины казались демонами, ужасными созданиями, рожденными для того, чтобы утаскивать грешников в глубины океана. Мое плохо обученное воинство не могло их сдержать. Сделав по несколько выстрелов, десантники бросились в рассыпную. У завала, вместе со мной, осталось несколько офицеров.

— Гранаты! — крикнул я, потянул из кармана ручную бомбу, выдернул чеку, размахнулся и бросил тяжелый чугунный шар в надвигающиеся черные тени. Кто-то из офицеров тоже успел метнуть гранату. Я присел за ящиками и закрыл голову руками. Два взрыва слились в один. Когда полыхнуло, дикари уже лезли наверх, на баррикаду. Осколки и взрывная волна раскидали нападавших. Один из штабных не успел пригнуться. Прижимаясь щекой к ящику, я видел, как его отбросило назад. Офицер упал на спину и больше не встал. Оглушенный, я поднялся в полный рост и огляделся.

Нам повезло, как и в первом случае, отряд аборигенов оказался небольшой. Бросив убитых на поле боя, они отступили. На мостовой осталось восемь трупов. Раненых дикари унесли с собой, мы слышали, как они кричали и причитали рядом в темноте.

Мой взвод потерял убитыми четырех человек, два десантника были легко ранены, и еще двое сбежали. Я взял винтовку у мертвого моряка и принялся заряжать барабан.

Рядом на ящик опустился Ваг. Он посмотрел на меня безумными глазами.

— Нас чуть не убили. Как они смогли так близко подобраться?

Я не ответил, щелкнул затвором и пересыпал в карман галифе патроны из подсумка.

— Думал, нам конец, — продолжал бормотать Ваг.

Может быть он и воевал, но было это давно и похоже в серьезных переделках ему бывать не приходилось. Штабные тоже выглядели не лучшим образом. Сколько человек на нас напало — пятнадцать, двадцать? Что же делать, если их будет пятьдесят?

— Если бросите позицию, пристрелю, — громко сказал я, обращаясь сразу ко всем.

Какой-то лейтенант бросил на меня испуганный взгляд.

— Собрать личные медальоны и документы, трупы сбросить в канаву, оружие убитых разобрать, если остались гранаты, раздать.

Ваг засуетился, десантники бросились исполнять указания.

С центральной улицы прибежал вестовой. Они услышали выстрелы и взрывы, и решили узнать, как у нас дела. Я его успокоил и отправил обратно.