Далекие острова. Трилогия (СИ)

— Мы оказались на одном судне. Нам с Вами предстоит делать одно дело. Мне не нужны разбирательства в походе, не нужны драки и склоки. Я требую от каждого из вас строгой дисциплины, взаимного уважения и строжайшего соблюдения устава.

Я сделал многозначительную паузу.

— Все. Вы свободны.

Я не хотел устраивать долгих обсуждений и мнение младших офицеров, в данном случае, меня совершенно не интересовало. Монолог, идеальная форма для того, чтобы донести свою мысль до подчиненных. Все, кроме Бада вышли. Он достал трубку, набил табаком и закурил.

— Ожидаешь неприятностей?

Я сел, взял вяло тлеющую сигару и подождал пока пепел осыплется.

— Да.

— Все будет нормально. Егеря, это конечно, не лучшее соседство, но как-нибудь все устроится. Будут плохо себя вести, устроим показательную порку.

— Официально они теперь входят в состав нашей морины и временно считаются десантниками. Оформи егерей, как четвертый взвод.

Я не хотел больше говорить об этом. Мы в армии, и здесь все предельно ясно, любая нештатная ситуация подробно расписана в уставе. Провинился, получи наказание, отличился, получи награду.

Сидеть в каюте не хотелось и мы вышли на палубу. Грузов на причале становилось все меньше. Портовики, понимая, что скоро отплытие, работали быстрее, начальник погрузочной команды суетился и подгонял людей. Интендантов нигде не было видно, видимо они перешли на корабль, разбираться с тем, что уже успели погрузить.

— Как ты простился с семьей? — спросил я у Бада, — все нормально?

Мы часто обсуждали семейные проблемы и были в курсе личной жизни друг друга. Собственно, у моего заместителя личной жизни не было. Сына, который жил у родственников покойной жены, он видел редко, а с женщинами у Бада не ладилось, поэтому раз в неделю он напивался и посещал офицерский бордель.

— Сын от меня отвык. Все время к теще жмется. Поговорил со мной две минуты, взял подарки и убежал. Понимаю, что родственнички ему про меня гадости говорят, а сделать ничего не могу. Не могу же я его в казарму забрать.

— Сам виноват, — сказал я, — редко дома бываешь. Деньги взяли?

— Деньги они всегда берут, а тут еще и золото. Но я им половину отдал, хватит с них, морды торгашные.

Мы помолчали, думая о своем.

— А твои как?

— Эн сказала, что уедет на остров. Надеюсь, что не передумает. Беспокоюсь за них.

Бад понимающе закивал.

— Все будет хорошо. Тебе повезло с женой. Она все сделает правильно.

Курить больше не хотелось, и я выбросил сигару за борт.

Бад легонько толкнул меня в плечо.

— Посмотри, это еще что за чучело?

На причале появился странный господин в очках. На нем был френч, пошитый на военный манер, бриджи и ярко-желтые высокие ботинки на шнуровке, в руках он сжимал большой дорожный чемодан. Он с интересом оглядывался, не зная, как поступить.

— Уважаемый! — крикнул я и махнул рукой, чтобы привлечь его внимание, — Поднимайтесь на борт!

— Кто это? — спросил Бад.

— Наверно ученый, которого обещали к нам прикомандировать. Я совсем о нем забыл, — признался я.

Действительно, странным господином, оказался сотрудник исторического университета. Документы у него оказались в порядке и часовой пропустил его на корабль.

Младшему научному сотруднику Аси было сорок шесть лет. Он был патологически ленив, поэтому продвинуться в науке не сумел, был в университете на вторых ролях, и когда адмиралтейству потребовался ученный, его безжалостно откомандировали в экспедицию Толя, потому что, как выразился ректор — «не жалко, если пропадет». Аси сначала очень испугался, но потом решил, что в поездке никакой особенной работой его загружать не будут и успокоился. Больше всего на свете он любил читать, и сидя в комфортной обстановке, рассуждать о чем-нибудь мало понятном. Свою точку зрения он старался не афишировать, и почти всегда соглашался с собеседником, поэтому считался человеком понимающим и приятным. Когда в армейскую среду попадает штатский, его сразу начинают опекать, как в гимназии дети возятся с котенком, так военные обожают наставлять «сухопутную швабру», замечая в нем легкую придурковатость, неспособность постоять за себя и относясь к нему с отеческой заботой, правда не без ехидства. В экспедиции ему было легко, он пользовался полной свободой, начальство не обращало на него никакого внимания и из поездки он вернулся отдохнувшим и полным сил. С собой Аси привез интересные материалы и зарисовки, и сразу из младшего научного сотрудника перешел в старшие. От него ждали диссертации, но дождались только тоненькую книжонку «Жизнь варварских племен на Диком острове». Предложение опять отправиться в поход, Аси воспринял с воодушевлением, тем более, что в последнее время в нем открылась тяга к авантюрам. Естественно, что об исчезновении экспедиции он ничего не знал. Его, конечно, смущало отсутствие информации об адмирале Толе, но он решил, что все связанное с экспедицией засекреченная военная тайна.

Ученного мы определили в каюту Муки.