Далеко от яблони

Хоакину не нужен был никакой психолог, пускай даже Ана оказалась очень милой и не наябедничала Линде, что он выдул три порции колы подряд (добавка бесплатно). Позже, однако, он узнал, что Марк и Линда платят Ане из собственного кармана, и счел, что в таком случае обязан хотя бы не пропускать эти сеансы. Нечасто опекуны готовы тратить денежки на такое. Хоакин не хотел искушать судьбу.

Восемнадцать месяцев спустя Хоакин продолжал встречаться с Аной в закусочной каждую пятницу после школы. Заказывали они всегда одно и то же: кобб-салат и лимонад для нее, вегетарианский бургер, жареную картошку и колу – для него, и занимали одну и ту же кабинку в глубине зала, где, благодаря особенностям акустики, шум в заведении казался гораздо громче, чем на самом деле.

– Ну, – начала Ана, усаживаясь напротив Хоакина в пятницу на следующей неделе после его знакомства с Майей и Грейс, – как все прошло?

Хоакин не сразу по достоинству оценил терапевтический метод Аны, исключавший пустую болтовню. Еще она частенько «бомбила» бранными выражениями, что тоже ему нравилось. Для остальных психологов он сам был неразорвавшейся бомбой и, честно говоря, большую часть жизни именно так себя и чувствовал. Но все же…

– Норм, – сказал Хоакин и ухмыльнулся, поймав гневный взгляд Аны. – Ладно, шучу. Все прошло довольно мило. – Если словечко «норм» в антирейтинге Аны занимает первое место, то «мило» – определенно на втором. – Они белые, – прибавил он, разрывая бумажную обертку соломинки, когда официантка принесла напитки. Что заказывают эти двое, она знала наизусть; меню Ана и Хоакин не брали в руки уже три месяца.

– Стоило предполагать, – сказала Ана. – Как они тебе? Милые?

Хоакин улыбнулся себе под нос.

– Смешные. И отлично ладят между собой. Я сразу понял, – он опередил вопрос Аны, – что все норм. Я рад, что они друг другу понравились.

– А ты им?

Пожав плечами, Хоакин сделал глоток колы.

– Кажется, да. Мы завели групповой чат. В воскресенье опять встречаемся.

– Хорошо, – кивнула Ана. Хорошо, мило, норм. Явно пытается замостить ухабистую дорогу, подумал Хоакин.

– Только… – нерешительно проговорил он и потянулся за колой.

– Только что? – она вопросительно изогнула бровь.

Хоакин провел большим пальцем по бокалу – на запотевшем стекле появилась сухая полоска.

– Их обеих удочерили, понимаете? Родители отвалили за это кучу денег.

– Скорее всего, ты прав, – подтвердила Ана. Хоакин молчал. – Тебя это напрягает? – отреагировала она.

– Не это. – Он опять провел пальцем по влажному стеклу. – Просто… другие родители получали деньги за то, что брали меня на воспитание, и все равно…

Ана посмотрела на него в упор.

– И какие эмоции это у тебя вызывает?

Хоакин пожал плечами. Ему расхотелось говорить о сестрах. Он пока не находил слов, чтобы описать свои чувства к ним, и знал, что Ана будет ждать, пока нужные слова придут.

– Я порвал с Бёрди, – неожиданно сообщил он. На предыдущем сеансе Хоакин умолчал об этом, потому что знакомство с Майей и Грейс было важнее, а еще потому, что просто не хотел. Появление в жизни двух новых сестер – отличный способ уйти от неприятной темы.

Ана изумленно заморгала, а удивить ее было нелегко. В последние полтора года Хоакин видел ее всегда спокойной и собранной, так что сейчас, можно сказать, одержал победу. Пиррову , правда.

– Ничего себе, – тихо проговорила она почти десять секунд спустя. За это время Хоакин успел засомневаться, стоило ли вообще заводить речь о Бёрди. – Расскажешь почему? – Ана справилась с удивлением, и на ее лице снова появилось профессионально-доброжелательное выражение. – Я думала, ты ее любишь.

– Люблю, – произнес Хоакин. – Поэтому и решил расстаться.

Ана склонила голову набок.

– Подобное я, скорее, ожидала бы услышать от того Хоакина, которого впервые увидела полтора года назад.

– Я не изменился, – сказал Хоакин. Он ненавидел, когда Ана пыталась отделить его прошлое от настоящего. Осознавал, что это невозможно, что он навсегда связан со своими прежними переживаниями, прежними семьями. Знал наверняка, поскольку много лет пытался стряхнуть эти путы. – Просто понял, что наши отношения – плохая идея, и все.

– Месяц назад ты говорил, что Бёрди как никто другой делает тебя счастливым.

Слишком хорошая у Аны память. Хоакина это порой раздражало.

– Так и есть. В смысле, так и было, – поправился он. – У нее… так много детских фотографий…

Ана откинулась на спинку дивана и взяла в руку бокал с лимонадом.

– А у тебя – нет.

Хоакин поерзал на сиденье. Когда уже принесут заказ? Он умирает с голода. Он всегда был голодным. Марк и Линда первое время подшучивали над его прожорливостью. Хоакин понял намек и почти перестал есть. Сообразив, что происходит, его опекуны пришли в ужас. Шутки на тему еды прекратились. Теперь специально для Хоакина в холодильнике всегда лежала лишняя упаковка хлеба.

– Хоакин, – негромко проговорила Ана, – если у тебя нет детских фотографий, это не значит, что у тебя нет прошлого.