Далеко от Москвы

– Это – ваша работа, Иван Иванович, и за вас ее никто делать не собирается. И с Оратынцевым – не спешите. Будет решение следствия, тогда будете реагировать и принимать решение. Есть еще что-нибудь?

– Все высказались? Тогда спасибо присутствующим. Перерыв. После перерыва – закрытое заседание, поэтому все приглашенные свободны.

ПРИВЕТ ШИСТЕР от ЛЕВУШКИ

– Как дела, Назар Захарович? Успехи?

– Издеваешься? Моим следователям в туалет сходить некогда, ни то что поспать. Но работаем. Вот тут для тебя все подобрано.

– Посмотрю. Где сидит Шистер?

– Как ты сказал – в глухом конце коридора, рядом – пустая камера.

– Проводи меня к ней. Потом отойдешь и проследишь, чтобы рядом никто не крутился.

– Есть.

Шистер сидела у стенки и настороженно глядела на Свиридова. Брызга закрыл дверь и отошел.

– Что надо, начальник? Опять проверяешь?

Свиридов молчал, проникая в сознание женщины.

– Вопросы опять задавать будешь? Или что еще надо?

Свиридов молчал и смотрел ей прямо в глаза. Женщина начинала нервничать и замолчала.

Свиридов так и не отошел от решетчатой двери. Он начал тихо и на чистом американском английском с отчетливым бруклинским акцентом.

– А если я передам тебе привет от одного знакомого?

Шистер вздрогнула.

– Если он частенько вспоминает клумбу на углу Уолл-Стрита и 42-ой?

Теперь Шистер разительно изменилась. Куда исчезла туповатость выражения лица, расхлябанность позы, усталая опущенность рук. Она пружинисто вскочила, но не сделала движения к Свиридову.

Несколько секунд было тихо. Потом срывающимся голосом на таком же чистом американском английском женщина спросила.

– Он… здоров?

Она не спросила – жив ли он, где он – она спросила: здоров ли он? А из ее сознания Свиридов принял информацию, что этот «он» – единственный близкий человек для этой женщины на всем белом свете. На всем белом свете – это уже так Свиридов перевел для себя ее эмоциональный всплеск. Оказывается, и отец Дианы, и ее брат умерли.

– Мои соболезнования. Я не знал, что твои близкие умерли.

Она отшатнулась, но пришла в себя профессионально быстро.

– То, что вы сказали, означает … Вы пришли от него, и вы сказали такое … Он мог передать это только самому близкому человеку, которому безгранично верит … Что я должна сделать? Как … он?

– С ним все в порядке. А что ты должна сделать – я еще не решил.

– Я смогу … увидеть его? – такая тоска и беспредельная опустошенность прозвучала в ее словах, но еще более сильный сигнал принял Свиридов из сознания женщины.

– Безусловно. Это я тебе обещаю. До моего приказа держись своего образа. Пока.

Свиридов звякнул о металл двери и Брызга выпустил его.

Шистер проводила его взглядом, стоя у двери, и смотрела на Свиридова, пока его было видно в полутьме коридора.

Свиридов узнал все, что считал нужным, о взаимоотношениях Дианы и Левушки, да и много всякого другого и про нее, и про него.

– Ну, что узнал нового?

– Пока она – Шистер, и пока я тебе не скажу другого, пусть это будет так. Подвохов от нее не жди, содержание обычное, без привилегий.

– Не понял, но исполню. Сегодня кто-то прибывает к тебе?

– И даже очень … понял? Ну, и молчи, раз понял. Охрана обычная, мои мальчики подстрахуют.

ПОДГОТОВКА МАТЕРИАЛОВ

– Анатолий Иванович, все записи с кассет переведены в память на дискеты. Но текст я не распечатывала без вас.

Суковицина выглядела усталой, глаза припухли.

– Галя, когда вы спали? Приказываю вам отправляться спать до завтрашнего утра. А утром займетесь работой с распечаткой, я вам оставлю записочку в сейфе.

– А вас завтра не будет?

– Я с утра буду работать с приезжим … По крайней мере до обеда. Так что спать!

– Слушаюсь, Анатолий Иванович. Только я вам покажу, где что …

Свиридов проработал с редактированием текстов и распечаткой отдельных документов до вечера, работая сразу на двух компьютерах.

ВСТРЕЧА ГЕНЕРАЛА

Два белых джипа подрулили прямо к трапу остановившегося самолета. Из самолета вышли четверо – один в папахе и трое в простых ушанках.

Навстречу им направился Свиридов и четверо его мальчиков.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! Командующий ограниченными военными учениями полковник Свиридов!

– Здравствуй, Свиридов. Докладывать будешь на месте или погодишь?

– Разрешите отвезти вас на объект?

– Поехали.

– Прошу прощения, товарищ генерал-полковник, – Свиридов напряженно вникал в сознание одного из сопровождавших генерала офицеров.

– Майор, непростительно пускаться в путь с неисправным оружием. Да, да, я к вам обращаюсь! Вынуть оружие – плавно и аккуратно, стволом вниз! Исполнять!

– Выполняйте приказ полковника, майор, – видя замешательство подчиненного приказал генерал.

Тот отвернул полу полушубка и медленно вытянул из наплечной кобуры тяжелый никелированный браунинг.

– Палец со спускового крючка убрать, целится вниз под самолет! – команды Свиридова были резки и безапелляционны. – Левой рукой ударить под магазин! Ну!

Майор нерешительно ударил левой рукой снизу по рукоятке и чуть не выронил пистолет от неожиданного выстрела. Но выброса гильзы не было, затвор чуть сдвинулся и остался в таком непривычном положении.