Дальше (СИ)

— Так, выкатывайся быстро, — Николай проворно вскочил на ноги. — Под сороквник уже, а ума как не было, так и нет. Давай, шевелись.

Диму совершенно бесцеремонно вытолкали из сауны и задали траекторию к неольшому круглому бассейну. Обычно мужчина не геройствовал так, просто приятель так интересно и забавно рассказывал о своей истории большой любви, что Цаплин как-то не заметил, что начало плохеть. Николай его столкнул в воду и, поймав недовольный взгляд проходящей мимо девушки, нырнул следом.

Чуть теплая вода после сауны показалась ледяной, но это было даже приятнее. В голове сразу прояснилось, глаза перестали слипаться. Дима погрузился с головой еще и раз и осторожно приоткрыл галаза: так и есть, здесь вода была куда менее хлорированная. Мужчина вынырнул, а затем сел на эдакую скамейку под водой, которые еще в джакузи бывают.

— Ну как? — спросил Волков. — Полегчало?

— Да, спасибо, — Дима размял шею. — Ты не беспокойся, я коньки откидывать не собирался.

— Ага, все вы так говорите, — нарочито ворчливо произнес мужчина. — Блин, хорошо-то как! — он оперся спиной о стенку и прикрыл глаза. Дима согласно угукнул. — Я в последний день собирался поехать в какой-нибудь торговый центр, хочу Лие подарок посмотреть. Ты Ане что-то уже присмотрел?

Вопрос ввел Диму в легкий ступор. Он совершенно не думал ни о каком подарке. Даже о сувенире. Совесть его неприятно уколола. Николай, который внимательно на него смотрел, все сразу понял.

— Ты ей ничего не собираешься привозить? — удивленно спросил он. — Между вами что, черная кошка пробежала?

— Нет, почему ты так решил? — спросил Дима. — Просто все есть уже. Благодаря интернету и наличию денег теперь можно купить, что твоей душе угодно. Шмотки Ане я выбирать боюсь, ей нехорошо будет, косметика, духи, украшения — все это занимает три честверти общей гардеробной. А какую-то ерунду я везти не хочу.

— Да? Ну ладно, — Волков помолчал. — Я тебя не узнаю, — вдруг сказал он. Дима вопросительно поднял брови. — Я просто помню, как ты об Ане рассказывал каждому встречному, тогда, черт знает сколько лет назад. Ты делал это так, что хоть романы пиши. Девчонки в универе готовы были мать родную продать, лишь бы их хоть кто-то так любил. Это я тебя не пристыдить пытаюсь, если что. Но по-моему, между вами что-то происходит. Вернее, не происходит того, что должно быть.

Дима молчал. Приятель был прав. Раньше он действительно горел, мечтал об Аньке день и ночь. Засыпать с ней рядом было подлинным, незаменимым счастьем. Большим счастьем было только заниматься с ней любовью. А теперь он даже не подумал о том, чтоб привезти ей какую-нибудь безделушку, оправдываясь перед собой достатком и характером жены. Это… это получается, что он больше не любит ее? Или любит, но не как раньше?

Но ведь это нормально, разве нет? Они вместе больше десяти лет, у них хорошая жизнь, светлое будущее, о котором они мечтали тогда, в этой прошлой студенческой жизни, перспективы, карьера идет в гору. Аня не только не подурнела, но и похорошела. Да и Дима за собой следил. Они были красивой парой, хорошо смотрелись вместе на фотографиях.

Что еще надо? У многих нет и половины того, что они имели.

Но что-то было нужно.

— Просто трудный период, — медленно проговорил Дима, наконец. — У всех бывает. Может, это кризис семейной жизни или еще что-то там. Я ее люблю и она меня любит, я знаю. Остальное… рассосется.

— Дим, я тебе еще вчера вечером сказал, — негромко начал Волков. — И не смотри на меня так, это я не к вопросу о детях. Черт с ними, не хотите если, ну и ладно, дело ваше. Но если у вас кризис, как ты говоришь, то само оно не рассосется, поверь мне. Надо разговаривать, подарки дарить. Сексом заниматься, наконец. Вот чего она с тобой не приехала?

— Слушай, сверни тему, — неприязненно оборвал его Дима. — Она не приехала, потому что из нас двоих язык всегда был подвешен у меня, Аню надо пускать как тяжелую артиллерию, все это знают. У нее отчет. Меня всего-то пять дней нет, а не три месяца.

— Я вот сейчас договорю на правах старого знакомого, а потом можешь мне морду бить прямо здесь, — негромко проговорил Волков, пытливо взглянув на мужчину. — Аня у тебя терминаторша, что правда, то правда. Но это ничего не значит. Что бы там у вас не произошло, это можно исправить. Если не измена, конечно. Хотя если случайная, одиночная, так сказать… Может, и это можно исправить. Не знаю, не пробовал. Сейчас, дай договорить, — поспешно сказал мужчина, глядя, как Дима набрал в грудь воздуха, чтоб возразить. — Ты ее если любишь, то сделай что-нибудь. Потом будешь сильно жалеть. Что бы у вас не случилось, это можно пережить только вместе, понимаешь?

— Я в курсе, — сухо ответил Цаплин. — С каких пор ты таким психологом стал?

— Пришлось, — пожал плечами мужчина. — Не всегда над головой солнце светит, знаешь ли.

Дима помолчал.

— Ладно, поехали в этот торговый центр, — наконец, сказал он. — Куплю там Ане какую-нибудь фигню, она проломит мне ею голову, зато совесть моя будет чиста.

— Авось и не проломит, — усмехнулся Волков.

— А ты своей что хочешь привезти?