Дама пик

– Скорее всего, Теа, это было бессрочное проклятие. Вернее, проклятие до седьмого колена, – кисло улыбнулся Август. – Страшная штука, но, главное, неимоверно сложная. Такого рода гримуары и арканы доступны лишь очень сильным, опытным и сведущим именно в данном разделе магии колдунам. И ты, Теа, как раз такая. Ведь это наверняка какое-то очень сложное, самоподдерживающееся заклятие, подпитывающееся от жизненной силы того, на кого оно наложено. Четко сформулированное. Настроенное на длительный промежуток времени. Привязанное не к конкретному человеку, а к крови. Притом к той компоненте крови, которая соединяет поколения.

– Как же мы будем его снимать? – Вопрос не праздный, и Август задавал его себе множество раз.

– Ты! – сказал он, мягко улыбнувшись красавице, сидевшей напротив него.

– Что – я? – не поняла Теа.

– Ты будешь снимать проклятие, поскольку ты его и поставила. А я буду тебе ассистировать.

– Август, но я же не умею! – возмутилась Теа. – Я бы никогда не согласилась на это безумие, если бы ты не обещал все сделать сам.

– Обещал и сделаю, – улыбнулся Август, с интересом наблюдая за тем, как великолепно возмущается женщина. – Мы же об этом уже говорили, разве нет?

– Ну да! – согласилась Теа. – Но я все равно нервничаю.

– Не нервничай, – предложил Август.

– Попробую, – неуверенно пообещала его невеста.

«Может ли так случиться, – уже не в первый раз задумался Август, – что в теле циничной развратницы поселилась девушка, еще ни разу не познавшая мужчину? Отнюдь не исключено…»

– Что ж, давай разработаем план, – тяжело вздохнув, согласился он. – Я собирался заняться этим позже… в Вене. Но если ты настаиваешь…

– Я настаиваю! – Теа была настроена более чем решительно и отступать в данном случае не собиралась.

– Как скажешь, – не стал спорить Август. – Итак, вот что мы сделаем… – начал он объяснять. – Прежде всего, не суетись.

– Я и не суечусь…

– Демонстрируй спокойствие, уверенность, может быть, даже высокомерие. Это у тебя неплохо получается, вот пусть так и будет. Холодна, закрыта, и взгляд откуда-то из поднебесья. Затем – сама работа. Подойди к герцогу. Поводи руками над головой и вдоль груди в районе сердца, «послушай тишину», подержи его за руку. Чем дольше, тем лучше. Я там попробую все-таки разобраться, что с этим проклятием не так и почему никто его до сих пор снять не смог. Потом подумай. Скажи, мол, надо бы все это обдумать. Не позволяй им давить на тебя и торопить. Доведи до них мысль, что дело это небыстрое и торопиться здесь нельзя. Когда дам тебе знак – может быть, дня через три-четыре после начала, – начнем приступ. Для этого надо будет поставить Бабенберга в центр Черной гексаграммы, а саму гексаграмму вписать в пентакль Действенной силы Альберта Великого. Помнишь их?

– Помню.

– Ну вот и отлично. Рисуй мелом, потом начинай сыпать по линиям угольную пыль и красную глину. Впрочем, как галантный кавалер, я тебе помогу. Затем расставь свечи, зажги их, займи позицию прямо перед герцогом и начинай читать «Упорядоченное». На память сможешь или придется по книге?

– Обойдусь без книги.

– Как скажешь, – пожал плечами Август. – А я в это время постараюсь снять чары привязки. Если получится, дам тебе знать, и тогда заводи «Малый речитатив» и вливай силу в гексаграмму. Чем больше вольешь, тем легче мне будет. И знаешь что, сбрось энергию в воздух, сожги дрова в камине, поставь всем присутствующим волосы дыбом… Надо, чтобы волшебники, которые будут за нами наблюдать, почувствовали твою силу…

Венеция, десятое октября 1763 года

Теа – красивая женщина. Молодая и красивая. Однако эта красота отнюдь не похожа на прелесть и очарование юности, как можно было бы подумать, исходя из возраста женщины, а зрелая яркая красота, заставляющая терять самообладание мужчин и злобно завидовать – женщин. Однако о чем бы ни думали другие люди, сама Теа вела себя более чем сдержанно. Холодноватая вежливость, ирония во взгляде, насмешка в уголках рта. Невероятная женщина. Умная. Образованная. Сильная. И в то же время… Чем дальше, тем больше Август видел в ней совершенно другого человека. Женщину, которую не дано было увидеть никому, кроме него. За внешним блеском и маской циничной суки скрывалась никому не известная юная женщина. Эта другая Теа была скромна до целомудрия, порой совершенно не уверена в себе, иногда растеряна, а иной раз возмущена тем, на что никто другой и внимания не обращал.

Теперь Август догадывался, что она не привыкла к вниманию мужчин и временами просто забывает, какое впечатление производит на окружающих. Такую себя Теа знала гораздо лучше, чем нынешнюю, и тщательно скрывала, благо обладала незаурядным умом и невероятной выдержкой. Ее способность к обучению, память и быстрота ума просто поражали. Она могла думать о нескольких вещах сразу и ничего не упускала из виду. Если не хотела, чтобы об этом узнали окружающие, Теа ничем не выдавала свой интерес. Казалась рассеянной и витающей в облаках, но на самом деле не пропускала ни одной подробности. Все видела и все подмечала.