Дама с коготками

В среду мы ошеломленно рассматривали проект. Из столовой изгонялся обеденный стол. Есть предлагалось за длинной доской, напоминавшей стойку бара, вместо стульев рекомендовались высокие табуреты. Никакой уютной мягкой мебели – сплошь хромированные железки и маленькие подушки. В спальнях минимум необходимого и полное отсутствие занавесок. «Надо впустить свет», – ликовал кузнечик. Стены следовало покрасить в мертвенно-белый цвет и разместить в потолке светильники. Ковры изгонялись как класс, впрочем, торшеры и кресло-качалка тоже. «Это вульгарно», – отрезал дизайнер на робкое замечание Аркадия о том, что он любит читать, покачиваясь в дедушкином кресле. «Рухлядь – вон, – шумел художник, – мебель изготовили на заказ, стильно и модно. Да ваш интерьер попадет на страницы журнала «Дом и сад».

Но нам не нужна была слава, хотелось жить в милом, уютном доме. Поглядев на выставленный кузнечиком счет, Кеша крякнул и сообщил, что, к сожалению, проект не подходит.

– Весь проект, полностью? – искренне расстроился мальчишка.

– Нет-нет, – поспешила его утешить Маня, – замечательная вещь – дверка для собаки. Наши псы смогут сами выбегать и прибегать, когда вздумается. Да и кошки захотят летом бродить по саду.

И мы поставили в гостиной велюровые кресла, в столовой – удобный стол, перевезли обожаемую Кешкой качалку. Окна завесили тяжелыми гардинами, на пол постелили мягкие ковры. Пришедший за гонораром дизайнер тоскливо вздохнул и сказал: «Да, пещера современного дикаря!»

Но дверку для собак все-таки сделали. Правда, выяснилось, что кошки ею пользоваться не хотят, а предпочитают утробно орать, требуя, чтобы им распахнули всю дверь. Собаки же покорно шныряли туда-сюда, пока однажды выросший и пополневший Снап не застрял посередине. Мы расширили лаз, но Снап, обладая отличным аппетитом, продолжал увеличиваться в размерах и сегодня снова застрял.

Он походил на Винни-Пуха в гостях у Кролика. Голова снаружи, а филейная часть внутри.

– Плохо дело, – сообщил Аркадий.

– Почему? – испугалась Зайка.

Снап тихо и равномерно подвывал, суча задними лапами.

– Он застрял по дороге на прогулку, – уточнил Кеша.

– Ну и что? – опять не поняла Ольга.

– Сейчас увидишь, – сказал супруг и потянул Снапа за задние ноги.

Пес завизжал во весь голос и описался. Гигантская вонючая лужа растеклась по холлу.

– Теперь сообразила? – усмехнулся муж. – Кстати, он утром не какал.

В подтверждение его слов Снап оглушительно пукнул. Маруся раскрыла дверь и попыталась вытащить бедолагу за передние лапы. Ротвейлер пищал, словно придавленная мышь, но не двигался. На вопли примчались пит, пудель, обе кошки и йоркширский терьер. Следующий час мы безуспешно пробовали вызволить несчастного. Толкали назад, тянули вперед – результат нулевой. Бедный Снап начал хрипеть, он уже выполнил всю программу: наложил большую кучу и еще два раза пописал, но с места не сдвинулся.

– Надо вызывать службу спасения, – крикнула Маня.

– Так они к собаке и поедут, – усомнилась Зайка.

Аркашка по телефону соединился с диспетчером. К нашему удивлению, тот проявил полное понимание и пообещал прислать бригаду. Спустя минут пятнадцать во двор въехала машина, и вышли люди в синих куртках.

– Попробуем сначала так вытащить, – сказал один, – а не получится, придется резать дверь.

Нам велели принести шампунь. Спасатели намылили пса и принялись одновременно толкать сзади и тянуть вперед. Снап взвыл и в ту же секунду, как пробка из бутылки, вылетел во двор и принялся носиться по саду, отряхиваясь и вздрагивая.

– Уведите собаку домой, – распорядился старший, получая деньги, – мокрый, простудится.

Ольга пошла ловить страдальца, добрые самаритяне двинулись к машине, и в этот самый момент ротвейлер вновь полез в дверцу, чтобы попасть домой. Теперь он застрял в обратной позиции: голова в холле – зад на улице. По счастью, спасатели не уехали. Снапа снова намылили, но на этот раз он не собирался освобождаться. Скоро весь пол в прихожей покрылся белой пеной. Маня притащила бутылочку масла «Джонсон беби», и ротвейлера намаслили. Скользкий до невозможности, он тем не менее сидел как пришитый. Все устали, запачкались и проголодались. В конце концов из багажника показался электрический резак. Прибор включили в сеть, поднесли к двери, и лезвие с ужасающим грохотом начало вгрызаться в дерево. Ротвейлер, до смерти боявшийся пылесоса, сдавленно всхлипнул, закатил глаза и потерял сознание. Через пять минут намыленного, намасленного и не проявляющего признаков жизни Снапа вволокли в холл и устроили на ковре. Спасатели, пересмеиваясь, опять получили деньги и отправились восвояси. Мы огляделись вокруг: распиленная дверь, три пустые бутылки из-под шампуня, одна от масла, несколько мыльных луж на полу, еще пара масляных. Ковер похож на жирный блинчик, ротвейлер при последнем издыхании. Пуделица Черри воет в голос, кошки мечутся по холлу, питбуль улегся в грязи, а йоркширская терьерица почему-то вымазана вареньем.

– Мне кажется, – робко заметила Зайка, – дверка для собаки не лучшее изобретение.