Дама сердца

Ригора проводили в зал, который отнюдь не поразил гостя своим убранством. Обстановка была на редкость скромной. Единственным украшением, висевшим рядом с камином, служил щит с изображением герба, разделённого на четыре красно-жёлтых части. В красных частях красовались изображение крылатых коней пегасов, в жёлтых – белоснежных лилий.

Ригор невольно попытался расшифровать значение герба: пегас означал символ славы, красноречия и созерцания; лилия указывала на родство с графом Клермонским и означала добрую надежду и непорочность.

«Непорочность… – подумал Ригор, – пожалуй, здесь не прижилась, раз хозяйка замка совращает путников. Пегас… Неужели в роду де Исуар были признанные поэты? А что касается родства с графом Клермонским – оно весьма не кстати…»

…В это время Эстеле доложили, что в зале её ожидает Чёрный Рыцарь, доставивший послание от её мачехи. Девушка пришла в неподдельное волнение и приказала тотчас послать за кормилицей.

Не успела Ивона переступить порог её комнаты, как та набросилась на неё в расспросами:

– Кормилица, неужели ты видела вещий сон? И этот тот самый рыцарь, облачённый в чёрные одежды?

Ивона несколько растерялась.

– Возможно, госпожа… Если хотите, я сама приму его и узнаю о цели его визита… Впрочем и так всё ясно: он привёз послание от вашей мачехи.

– Нет-нет… Я сама поговорю с ним, – решила Эстела и направилась в зал.

Она застала Чёрного рыцаря за созерцанием семейного герба Исуаров.

– Франциск де Исуар прославился своей не укротимой храбростью. Он верно служил Робберу II Благочестивому, который и украсил герб Франциска изображением пегаса на красном поле. Затем род Исуаров породнился с Клермонами, отсюда и появилась лилия…

Ригор обернулся и замер от неожиданности. Перед ним стояла стройная высокая дама. Фигура и её причёска и наряд выглядели безупречно. Её голос завораживал… Но лицо скрывала серебряная маска.

«Боже Всевышний… – подумал Ригор. – Неужели это та самая Дама в серебряной маске?.. Чудовище… Уродина, падчерица Франсуазы?.. Не может быть… И почему она так похожа на ту женщину из моего сна?..»

– Прошу вас… – проворковала Дама и указала Ригору на стул. Гость, словно завороженный, расположился на нём.

– Мне сказали, что вы доставили мне послание от Франсуазы де Тьер… – всё тем же приятным голосом произнесла таинственная хозяйка замка.

– Да-да… Разумеется, простите меня… – он протянул Эстеле свиток, увенчанный печатью.

Эстела очаровательно улыбнулась. Ригор увидел ослепительно-белые зубы и обратил на пухлые губы Дамы. Она надломила печать, развернула послание и бегло пробежалась по нему глазами. Ригор заметил, как руки Дамы затряслись, а крупные красивые глаза увлажнились.

– Констанция вышла замуж за барона де Орийнак… Вы присутствовали на свадьбе? – поинтересовалась она, едва сдерживая рыдания.

– Да, сударыня. Констанция выглядела прелестно…

Эстела откинула письмо и разразилась неистовым смехом.

– Разумеется! Она же красавица! – с каким-то остервенением воскликнула она. – Мало того, что мачеха превратила меня в изгоя, так она ещё и издевается надо мной!

Сердце Ригора сжалось от жалости. В этот момент он искреннее сочувствовал Даме, мысленно обвиняя Франсуазу в жестокости.

– Как чувствует себя барон де Тьер? – немного успокоившись, спросила она.

– Он медленно умирает… – признался Ригор.

– Впрочем, мне всё равно. Он даже не поинтересовался: жива ли я? Он не хотел видеть подле себя обезображенную оспой дочь!

Ригору хотелось найти для неё слова утешения. Но не решился…

– Благодарю вас, сударь… – уже спокойным тоном произнесла Дама. – О вас позаботятся.

Ригор встал и поклонился в знак благодарности.

– Ответа для баронессы не будет… – жёстко сказала Дама и уже намеривалась покинуть зал. Неожиданно она остановилась и, стоя спиной к гостю, спросила:

– Назовите ваше имя, рыцарь…

– Ригор.

– Я – Эстела… – сказала она, по-прежнему не оборачиваясь, и удалилась.

* * *

В зал вошёл пожилой слуг, жестом приглашая Ригора следовать за ним. Он проводил его в комнату, помог разоблачить доспехи. В комнате стояла бадья, наполненная тёплой водой, рядом с ней лежала чистая одежда. Ригор решил, что она ещё принадлежала Франциску де Исуару, а затем подумал, что ему видно суждено всю жизнь облачаться в чужую одежду.

– Вы можете принять ванную, сударь… – произнёс слуга.

– Благодарю… А, где мой оруженосец? – поинтересовался Ригор.

– О нём позаботятся, не беспокойтесь, – учтиво ответил слуга.

…Эстела вошла в потайную комнату, откинула небольшую круглую створку, размером чуть меньше человеческого глаза, перед её взором предстал Ригор во время омовения.

Прочитанные рыцарские романы и неудовлетворённая страсть тотчас дали о себе знать: Эстела ощутила пульсирующую боль внизу живота. Такое с ней было впервые… Она страстно желала Ригора, понимая, что он отнюдь не юноша-торговец, а умудрённый любовным и жизненным опытом мужчина.

После омовения Ригор облачился пелисон. Вскоре дверь комнаты отворилась, на пороге появился всё тот же слуга.

– Госпожа приглашает вас на ужин.

Ригор смутился.

– Но я в таком виде…