Дама сердца

К де Монбельяру подбежали слуги, стащили его с коня и тотчас унесли с ристалища. Матильда, не помня себя от волнения, бледная, пренебрегая всякими приличиями, бросилась вслед за виконтом. Баронесса и барон пытались удержать дочь, но напрасно.

Гербовый король встал с трибуны, дождался, когда раненого унесут с ристалища и обратился к де Пайену:

– Вы нарушили правила! Благородные рыцари не применяют эсток на турнирах!

Де Пайен снял шлем и отёр пот с лица.

– Право же мне очень жаль… Я не желал зла виконту…

– Однако вы ранили его! – в свою очередь холодно констатировал де Мюлуз. – Теперь вам придётся уплатить в пользу «Амфисбены» штраф.

– Я готов понести любые наказания… – с сожалением ответил виновник.

– Вашу участь решат судьи и граф Бургундский, – надменно заметил гербовый король. Судьи дружно закивали в знак согласия.

Трибуна со зрителями, особенно её женская половина пришла в несказанное волнение. Дамы сочувствовали красавцу виконту, вспоминая, как он оказывал знаки внимания юной Матильде де Понтарлье. А заметив, как девушка спешно покинула трибуну, бросившись вслед за своим кавалером, осуждали её за излишнее проявление чувств.

Барон де Понтарлье был крайне недоволен. Он прекрасно знал, что в подобных случаях на нарушителя турнирных правил накладывается наказание: тот должен отдать свои доспехи в качестве компенсации пострадавшему. Барону было жаль свой хаубержон и чешуйчатый нагрудник из иберийского металла, которые обошлись отнюдь не дёшево.

Он приблизился к де Пайену, пребывавшему в полнейшей растерянности.

– Как вы могли, Потон? – возмутился он. – Как вы могли применить эсток?!

– Простите меня, ваше сиятельство… В пылу битвы я забылся… – пролепетал бесстрашный рыцарь.

– Молите бога, чтобы де Монбельяр остался жив! – в ярости возопил барон, сожалея, что все его матримониальные планы рушатся.

…Виконта расположили в его шатре, разоблачили от доспехов и кольчуги. Лекарь приступил к осмотру раны.

Матильда, подобно вихрю, ворвалась в шатёр. Лекарь и прислуга виконта пришли в замешательство.

– Простите, сударыня, но сие зрелище не для женских глаз, – сказал лекарь.

Но Матильда и не думала покидать шатёр.

– Скажите мне, насколько опасна рана и я уйду… – пообещала она.

– Умоляю вас, Матильда уходите… – страдая от боли, произнёс виконт.

– Только после того, как лекарь скажет: что с вами! – решительно отрезала она.

Виконт, несмотря на боль, удивился её настойчивости. У него появилась надежда, что девушка к нему неравнодушна.

Лекарь, оставив попытки вразумить знатную девицу, продолжил осмотр раны и вынес свой вердикт:

– Рана не опасна. Жизненно важные органы не задеты.

Матильда осенила себя крестным знамением и удалилась. Выйдя из шатра, она столкнулась со своими отцом и матерью.

– Как ты могла так легкомысленно поступить? – возмутилась баронесса. – Нельзя выказывать свои чувства столь откровенно. Теперь вся Бургундия только и будет говорить об этом.

– Ну и пусть. Мне всё равно, – спокойно ответила девушка. – Главное – жизни виконта ничего не угрожает.

Барон внимательно посмотрел на дочь, подхватил её под руку и увлёк в сторону.

– Ты неравнодушна к виконту, дитя моё?.. – вкрадчиво поинтересовался он.

Матильда покраснела. Это и стало красноречивым ответом отцу. Барон оставил жену и дочь подле шатра, сам же зашёл внутрь.

– Признаться, всё наше семейство обеспокоено вашим здоровьем, виконт, – произнёс он.

Виконт натянуто улыбнулся, превозмогая боль в боку. Лекарь по-прежнему хлопотал над раной.

– Ничего страшного, уверяю вас, барон… Поверьте, я очень ценю вашу заботу… Особенно Матильды…

Виконт многозначительно воззрился на гостя. Он понимал, что девушка не побоялась публично выказать свои чувства по отношению к нему.

– Возможно сейчас не самый подходящий момент, но я намеревался просить руки вашей дочери… – виконт с мольбой воззрился на Понтарлье.

Тот просиял от удовольствия.

– Для меня это честь, виконт…

… Через три дня, когда виконту стало легче и рана начала постепенно затягиваться, в присуствии свидетелей: графа де Мюлуза, его юной супруги и сына от первого брака, а также многочисленного семейства виконта де Монтера, с которым барон сражался в Ломбардии, Матильда и Генрих обручились.

Спустя три месяца в замке Монбельяр состоялась свадьба, на которой присутствовали знатнейшие фамилии Бургундии. Матильда обожала своего мужа и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

* * *

Семь лет длилось семейное счастье четы де Монбельяр. Матильда родила двух детей, но, увы, они умерли. Виконт очень сожалел о смерти детей, но не терял надежды обзавестись наследником, ведь ему было всего тридцать семь лет, а Матильде – двадцать два года.

Но мечтам виконта не суждено было сбыться…

Папа Урбан II принял византийского посла императора Алексея I Комнина, просившего о помощи против мусульман. В том де 1095 году состоялся Клермонский Собор, на котором понтифик произнёс пламенную речь, призывающую европейских правителей, в первую очередь Франции и Бургундии, вырвать Святую землю и Гроб Господень из рук нечестивых турок: