Дамир

После разговора остался неприятный осадок на душе. Я знала, что мама меня любит, но при этом, она никогда не поддерживала меня в том, что мне нравится, и постоянно пыталась намекнуть, что мною только попользуются, а я эдакая наивная дурочка ничего не понимаю. От этого становилось больно и неприятно, но я старалась редко показывать свои чувства, чтобы не слышать в ответ еще большие заверения мамы на счет своей правоты. Просто я человек ,и тоже нуждаюсь в поддержке родных, только почему никто этого не понимает.

У нас в семье не принято было говорить друг другу «люблю», всегда все были холодные и отстраненные, а мне ужасно не хватало теплых слов и объятий мамы. Однажды я у нее спросила, почему она мне не говорит так нужные слова, на что она ответила, что я и так должна была это чувствовать. Но увы, я не чувствовала, а потому больше никогда не возвращалась к этому вопросу. Когда-нибудь у меня будет своя семья, которой я подарю свою любовь и научу их тоже говорить слова о любви без повода. Но это будет позже. Не сейчас.

Еще немного погрустив, я прошла в кухню, где Руслана готовила для нас ужин. Видя, как она колдует над тестом, и улыбается, я поняла, что это отвлекает ее от мыслей о Жене, что не могло меня не радовать. Я всегда желала ей только счастья, и если приготовление приносило ей хоть немного спокойствия, то кто я такая, чтобы запрещать хозяйничать ей на своей кухне?

– Русь, а что ты готовишь?

Девушка тут же резко повернулась на мой голос, и виновато опустила глаза.

– Я там, в морозилке мясо у тебя нашла…

– Ага.

– И сделала фарш. На ужин будут пельмени.

– Хорошо, а почему так говоришь, словно провинившийся котенок? – улыбнулась я, понимая, что подругу что-то тревожит.

– Ну, я не спросила у тебя, можно ли брать мясо.

– О Боже! Русь, давай договоримся, отныне, все что мое, теперь и твое. Хорошо?

– Спасибо, – тепло улыбнувшись, ответила она, и продолжила замешивать тесто.