Дамнар: Неведение (СИ)

На скрипнувшую дверь и ворвавшийся в душное помещение свежий ветерок сразу обратились десятки глаз. Эйлерт замолчал, заметив зашедшего и сочувствующе покачал головой. Молодой князь выглядел еще болезненней, чем обычно. И без того худое лицо осунулось, щеки впали, заметно натянув кожу на скулах. Под глазами виднелись вполне обычные синяки крайней усталости. Плечи, вопреки обычной осанке были опущены. Одной рукой князь касался стены, будто бы ища опору. Обычно яркий, твердый и немного лукавый взгляд теперь потух. Да и глаза он направил куда-то в сторону, будто стараясь ни с кем не встретиться взглядом. «Ох, не с добрыми вестями пожаловал…»

— Как он? Джастину лучше? — голос Вилфреда, полный надежды раздался в тишине, заставив Сета вздрогнуть.

Сет мельком взглянул за растрепанных, измученных заточением и страхом селян и сокрушенно покачал головой. Он ожидал, что вот-вот на него и брата со всех сторон посыпятся проклятия и брань, после призывов священника. В какой-то мере он этому был бы даже рад — людская злость его наверняка бы подстегнула. Да и может Итернитас отвлекся бы хоть ненадолго. Ответить смог лишь хриплым шепотом, выдавливая из себя звуки:

— По-прежнему. Чернота продолжает ползти по телу.

— Князь, мы тут поразмыслили, вдруг если ему теплой крови дать, сработает лучше? Она ж дюжину раз остыть успевает, пока девица туда-сюда бегает.

Сет изумленно уставился на Всемира, вынесшего предложение, и чувствуя подступающее раздражение.

— Нашли героев, кто постарается его добить, как доберется ближе?

Всемир приподнял руки, энергично замотав головой.

— Не серчай, Князь, выслушай! И в мыслях не было брату твоему вредить. Да и рядом будете, и мертвяки ваши — неужто не остановите, если заметите неладное?

— Серьезно? После того как от его рук ваши земляки погибли, отомстить не желаете?

Всемир печально взглянул на ощетинившегося, как потревоженный еж, князя, покачал головой и развел руками.

— Страх твой за брата понятен. Да и мысли, что злом отплатить за жизни прерванные, тоже… Ты же чуешь, как правду или ложь молвят — так слушай, — голос старосты по мере речи все креп, становясь уничижительным и гневным, — Больно. Больно всем нам, что семьи родных лишились. Больно слезы лить. И, как ни крути, от его рук погибель пришла, хоть и не по его воле. Обвиняли и кляли его и тебя? Конечно, да. Желали всей вашей братии пережить то, что сами пережили? Было дело. Обсуждали ли, как бунт учинить, да всех, кто не человек, с лица земли стереть? И такое бывало. Особенно в первое время…

Сет склонил голову на бок и ухмыльнулся одной стороной губ. Сюрпризом речи старика для него не были — он и не сомневался в том, что люди мечтают их уничтожить. То, что староста, умный бы вроде мужик, решил произнести это все вслух только облегчало исполнение приговора, хоть и удивляло.

Всемир же, видя, как темнеют глаза князя, нарочно поймал его взгляд и умолк на пару мгновений. Эйлерт, понимая, к чему клонит староста, начал тихонько одобрительно кивать, что не укрылось от взгляда Сета, подстегнув его еще больше. Из горла дамнара раздалось тихое рычание. Он прищурился и не отводил взгляда, ожидая, что же еще ему скажет внезапно ополоумевший старик, упорно продолжающий рыть могилу своим землякам.

— Да только что месть решит? — тон Всемира изменился. Теперь староста говорил тихо. И глаза его выражали бесконечную скорбь, — Зло может породить только горе. Да и ответим мы, за тобой дело не станет. Потом снова виток… Так ведь можно и до бесконечности кровь лить, а жизни и счастья не будет никому. Мы уже успели погоревать. Успели и позлиться. И вспомнили потом, как он ребенка спас, хоть мог бы лишь плечами пожать. Как помогал своими руками деревню строить. Как поначалу был строг, а затем отложил свой кнут, умерил гонор и стал общаться на равных. И много еще… Своим стал…

То, что Джастин в деревню ходил как к себе домой, и к селянам привык и почти сроднился — для Сета новостью не было. А вот то, что староста его искренне своим назовет… Да и кивал головой не только Эйлерт. Молчаливо поддакивали большинство людей и волков, находящихся в костеле. Сет вновь непроизвольно обхватил себя руками и отвернулся от Всемира и устремленных на него глаз. Теперь перед его взглядом стоял теплый осенний закат, заглядывающий в дверь церквушки, да два охранных кадавра, бесстрастно взирающих вдаль. Завершал свою речь староста, уже глядя в спину князю:

— То, что свершилось — страшно. А то, что с ним произошло, поди, еще страшнее. Что мы за люди, если в беде и болезни бросим? Тем более, что вы ж умеете так кровь брать, что в живых оставляете, ну как не помочь?…

o o