Ольга ТРОИЦКАЯ

ДАМСКИЙ ГАМБИТ

* * *

У дороги с сумочкою в форме собаки через плечо стояла девица лет шестнадцати. Ее алая юбка едва-едва превышала размеры аборигенной набедренной повязки. Так что каждый проезжающий мог любоваться ровненькими, полными ножками во всей их красе. Девица лениво махала рукой несущимся мимо авто и чему-то улыбалась.

Полина не остановилась. Она терпеть не могла случайных попутчиков, а особенно подобного рода.

Да и не такого водилу ждала, маленькая искательница приключений, подставившая прохладному апрельскому ветерку ножки в тонюсеньких черных колготках. Куда только смотрит ее мать? Почему не объяснит дурочке популярно, что вояжи на попутках нередко заканчиваются весьма неприятной процедурой в кабинете гинеколога? Слава богу, ее Света не такая! Серьезная, милая девочка.

Пожалуй, слишком серьезная для своих восемнадцати лет. Надо попробовать ее растормошить, вывести из состояния апатии, в котором девушка пребывала после смерти матери. Николай в этом деле — плохой помощник. Не мужчина, а полумерка. Полина всегда недолюбливала зятя и искренне удивлялась, как сестра могла выбрать такого супруга. Впрочем, ее личный эксперимент с замужеством оказался еще неудачнее. Но у Полины хватило воли сразу «исправить брак».

Женщина усмехнулась и закурила. Она взяла отгулы и решила свалиться родственникам как снег на голову, сделать племяннице сюрприз. Когда-то Полина очень любила неожиданные и смелые ходы. Правда, в последнее время ее черной воронкой затянули работа, быт, проблемы. Но вчера, листая перекидной календарь на рабочем столе, Полина остановилась, наткнувшись на число 28. Напротив стоял траурно-черный жирный восклицательный знак. Хотя, наверное, правильнее было бы поставить бесконечное тоскливое многоточие. 28 апреля прошлого года умерла Галя. Несмотря на то, что годовщину ждать еще почти месяц, Полина не хотела, чтобы девочка в приближении мрачной даты маялась в одиночестве. Николай тут в счет не шел. На его хлипкое плечо не обопрешься.

Полина, заранее улыбаясь, позвонила в квартиру племянницы. Ей ответила тишина. Несколько удивленная, женщина снова нетерпеливо нажала черную кнопку. Дверь напротив приоткрылась, и высунулось сморщенное старушечье личико. Полина с открытой неприязнью уставилась на любопытную соседку, и та мгновенно скрылась. Женщина снова подняла руку, и тут дверь распахнулась.

— Ага! Не ждали?

Полина обняла племянницу и прямо на пороге звонко поцеловала в щеку. Девушка удивленно пролепетала:

— Тетя, откуда ты?

— Сюрприз! Бессовестная тетка, вконец забывшая своего ребенка, приехала на три дня.

Конечно, ждать от взрослой девушки, что та подпрыгнет и захлопает в ладоши, как в прежние времена, глупо. Но Светлана могла хотя бы улыбнуться порадостнее. Впрочем, сдержанность у них в крови.

Полина сразу же отметила, что у квартиры несколько запущенный вид. Словно она тоже еще скорбела по поводу смерти хозяйки. Нет! Поддаваться печальным мыслям нельзя. Если она сейчас расчувствуется, то мало чем поможет племяннице.

— Где Николай? — продолжала Полина излишне жизнерадостным голосом.

— Поехал в гости к дяде Андрею.

— Вот это новость! — опешила Полина. — И меня не предупредил. Мог бы позвонить. Хорошо я приехала сама…

Десятки колких слов готовы были сорваться с языка женщины. Но она вовремя прикусила его.

Только последние идиотки критикуют отца в присутствии дочери.

— Не хотел, наверное, беспокоить. У тебя же работа.

— Работа всегда может подождать, — соврала Полина.

Женщине показалось, что Светлана слегка усмехнулась.

— Я бы что-нибудь придумала— Полина поймала себя на том, что оправдывается. Это уже явная глупость. — Кормить ты меня думаешь? — быстренько сменила гостья тему и открыла холодильник. — Ну даешь! Даже сосисок нет? Я сейчас спущусь в супермаркет и куплю что-нибудь вкусненькое.

Провожаемая неодобрительным взглядом племянницы, Полина выскользнула из квартиры. Через 15 минут она вернулась, нагруженная пакетами. Николай — дурак. Совершенно не умеет заботиться о ребенке. Ну ладно! Она ему все выскажет.

Пренепременно!

Полина отварила пельмени, достала тарелки.

— Я не хочу.

— Вот еще новости! — суетилась над кастрюлькой женщина.

— Я уже поужинала.

— Да? А я сегодня без обеда. Не успела… С этой своей работой. Съешь хоть пирожное. Тоже не хочешь? А ты похудела. Ну я за тебя возьмусь! Сядем на усиленное питание. Растолстеть не растолстеем — у нас конституция не та, просто приобретем пленительные формы. А завтра сделаем маленький набег на местные магазины и обновим к лету твой гардероб. Купим что-нибудь сверхмодное.

— Мне же завтра в институт.

— Ах да! Институт… Хотя пары две, я думаю, пропустить можно. Красота требует жертв.

— Нет. У нас завтра философия. А там такие строгости. Потом придется идти на отработку, совать взятку преподу.

— Ну и сунем! Подумаешь!

— Не хочу.

— Ну ладно, ладно. Тогда не сердись, если куплю что-то не по твоему вкусу.

— Да мне ничего не надо.

— Вот чудачка! У моих подруг дочки после посещения магазинов пищат: «Мало! Еще!»