Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

– Раба, принеси коробку, которая стоит у зеркала.

Я выполнила ее приказ:

– Вот, госпожа.

Она открыла коробку и вытащила из нее иглы. Ого! Что же сейчас будет? Пина наклонилась над рабом и вонзила иголку в его сосок. Янни завизжал, как поросенок. Проделав то же самое со вторым соском, госпожа взялась за кнут.

– Ты можешь идти, раба. Ты хорошо поработала. А этот раб останется тут на всю ночь, прикованный наручниками. Нужно его как следует наказать.

– Как скажете, госпожа Пина.

Я попрощалась с ней, вышла из борделя и растворилась в толпе квартала «красных фонарей».

Мазохист в кожаном костюме

Луиза, 1985

В субботу чуть после полудня квартал Ньивмаркт был полон народу. Я никак не могла отыскать место для парковки, но тут, на мое счастье, одно освободилось. Ну что ж, у меня есть время на то, чтобы почистить перышки и потом уже выходить на охоту. В тот день на мне был очень красивый кожаный костюм, куртка и брюки цвета охры. Он дивно мне шел, в нем я не оставляла равнодушным ни одного мужчину. Я сказала себе: «Сегодня суббота. Есть шансы на садо-мазо в коже. Было бы отлично, можно сразу сорвать большой куш».

Я зашла в булочную, купила шу с кремом – надо же себя побаловать. И вот на углу Коестраат я нос к носу столкнулась с ним. Он с ног до головы был одет в коричневую кожу и нес большую сумку.

– Добрый день, госпожа. Как вы красивы.

– Здравствуй, раб. Как ты?

– Хорошо, госпожа.

– Что ты делаешь здесь?

– Ищу вас, госпожа.

– Очень хорошо, теперь иди за мной. Ясно?

– Да, госпожа.

Я убрала пирожные в холодильник и вывалила остальные покупки на кухонный стол. Потом тихо постучалась в комнату сестры:

– Тина, Тина, слушай, у меня тут нарисовался мазохист, мне нужно будет погонять его по коридору.

– О’кей, Лу, не волнуйся. Девочки придут на работу только после полудня.

– Ладушки. Тогда до встречи.

Я вернулась к рабу. Когда я вошла в комнату, он по-прежнему стоял, держась очень прямо. Даже шляпы не снял, до того ему было не по себе. Просто памятник. Я вытащила кое-какие из своих штучек. Взяла широкий ошейник с тяжелой цепью и приказала:

– Подойди сюда, раб.

Застегнула ошейник на его шее.

– Теперь ты будешь слушаться свою госпожу.

– Да, госпожа.

– Что ты сказал, раб?

– Я не расслышал, госпожа.

– Сейчас поймешь.

И я защелкнула наручники на его запястьях, прямо перед «фаберже».

– На колени.

– Не могу, госпожа. У вашего раба болят колени.

– Мне плевать. Делай что сказала.

Он опустился на колени, я туго натянула цепь. Села на кровать и поставила ноги на его скованные руки. Уф, можно немножко передохнуть, используя раба. В конце концов, они ведь для этого и созданы.

Минут через десять, отдохнув, я встала и, потянув за цепь, заставила подняться и раба. Я взяла еще одну цепь, толще первой, и, сковав его щиколотки, заставила просеменить в коридор. Цепи гремели по плитке так, что слышно было в другом квартале. Мы раз десять прошли так туда и обратно. Он полностью вжился в роль и украдкой поглядывал на меня из-под шляпы. Умора. Серьезен, как папа римский. Я чуть не описалась, сдерживая смех.

– Подойди ближе, раб.

Я ухватила его за воротник кожаной куртки и рванула вверх. Шляпа съехала набок. Клоун, да и только! Взяв себя в руки, я напустила на себя свирепый вид и потащила его к чулану.

– Подумай о своих провинностях. Я запру тебя здесь, будешь сидеть на хлебе и воде.

Я закрепила свободный конец цепи на руле велосипеда, стоявшего в чулане, и бросила:

– Раб, госпожа вернется за тобой через неделю!

И я тщательно заперла дверь на ключ.

Ну вот! А теперь к пирожным. Я их заслужила.

Окликнула сестру:

– Тина, ты где?

– Я на улице.

– Как насчет перерыва?

– Отлично, иди отдыхай, я принесу тебе кофе и твои шу.

– О да! Самое время. У меня желудок к позвоночнику прилип.

– А куда ты дела своего раба?

– Ну… Ты бы не заглядывала пока в чулан. Он там прикован к велосипеду.

– Лу, нет, я думала, он ушел!

– Пусть подождет, пока я соизволю его выпустить.

– Заканчивай эти истории с рабами. Пойду приготовлю тартинки. Тебе сколько?

– Штучки три. Проголодалась я на этой работке.

– С сыром или свининой?

– Свинства здесь и без того хватает.

– Это точно.

– Пусть будет сыр. Он, кстати, очень хорош, я его купила в магазине на Ньивмаркт. Ладно, пойду освобожу раба. Конец игры.

Я иду к чулану, открываю дверь, отвязываю цепь, вытаскиваю раба, тащу его в комнату и говорю:

– Раб, я решила освободить тебя. На сегодня хватит.

Я снимаю с него цепи, наручники и ошейник.

– Можешь идти.

Он хватает сумку и быстро сваливает.

– До свидания, госпожа.

– Чао, раб. Увидимся.

Дева и мужчина

Мартина, 2010

Отдергиваю занавески. Вот идет Эд. Этот тип любит переодеваться в женщину. Под одеждой он носит черные кружевные чулки на подвязках и озорные трусики, которые приплющивают пенис к брюху. Он с трудом влезает в мое нарядное красное платье, надевает мои туфли на высоких каблуках и длинные перчатки. Я протягиваю ему длинноволосый парик, и он красит губы красной помадой.

– Какая ты красавица! На панели у тебя не было бы отбою от клиентов. Будешь ловить рыбку для мадам?