Дань псам (ЛП)

Верховный Алхимик закрыл за собой дверь и тоже двинулся по коридору. Он слышал других бхок’аралов — какофонию звериных голосов, в ответ на вопли первого поднявших тревогу на весь храм. На пересечении с другим коридором гость столкнулся со старой дальхонезкой, разрывавшей на прутья метлу. Поглядев на Барука, она бросила что-то на родном языке и сложила пальцы левой руки в причудливую фигуру.

Верховный Алхимик скривил губы: — Отзови проклятие, Ведьма. Сейчас же.

— Когда за тобой придут пауки, не будешь таким смелым.

— Сейчас же, — повторил он. — Я теряю терпение.

— Ба! Да ты не стоишь усилий! — Она тут же распалась на кучу пауков, разбежавшихся во все стороны.

Барук заморгал и торопливо отступил. Но ни одна из тварей не спешила в него направлении. Еще миг — и они необъяснимо исчезли, хотя в коридоре не было видно ни одной щелки и трещинки.

— Верховный Алхимик.

Он поднял глаза. — А, Верховная Жрица. Я постучал…

— И бхок’арал пустил вас внутрь. Они всегда так делают. Почти все служки разбежались.

— Не знал, что бхок’аралы могут так распоясаться.

— Гм… да. Вы пришли побеседовать с избранным… рупором Темного Трона?

— Не могу поверить, что вас отправили в отставку, Верховная Жрица.

— Всем бы вашу деликатность.

— А почему в Храме жрица Ардаты?

— Как почему? Со мной пришла.

Маг Тени — боги подлые! — сидел на полу алтарной комнаты и точил ножи. Вокруг него были разбросаны не менее дюжины ножей различного вида. — Сегодня, — начал он бормотать, — сегодня ночью все они умрут! Перерезанные горла, вскрытые сердца, пронзенные глазные яблоки, сорванные ногти. Резня и бойня, сеча и… — Тут он поднял взор, виновато вздрогнул, облизал губы и расцвел улыбкой. — Приветствия, Ваша Верховная Баручность. Чудный день, не правда ли?

— Я Верховный Алхимик Барук. И… нет, Маг, день вовсе не чудный. Что вы делаете?

Глаза забегали. — Делаю? Ничего, неужели не видите? — Он помолчал. — Он их не чует? Близко, так близко! Случится неразбериха, и чья в том будет вина? Настоящая куча мала — но Искарал Паст ни при чем. Он совершенен. — Маг постарался изобразить невинность. — Я совершенен… ное совершенство.

Барук едва сдержался. Повернулся к жрице: — И о чем думал Темный Трон?

Вопрос явно привел ее в уныние. — Признаюсь, что пережила кризис веры.

Искарал Паст вскочил: — Тогда ты должна молиться, любимая. Мне, ибо Темный Трон видит очами моими, внимает ушами моими, вещает устами моими. И нюхает моим носом. — Он скосил глаза к переносице и продолжил другим тоном: — Пукает моей дырочкой, но это же слишком мерзко, чтобы сказать вслух. — Тут он постарался развести глаза и снова улыбнуться. — Сордико, сладкая моя, есть особо тайные, особенные молитвы. И… э… ритуалы. Иди ко мне сразу, как уйдет этот тип. Нельзя терять времени!

Бхок’аралы пробрались в комнату. Их было десятка два, и все с преувеличенной осторожностью крались к Искаралу Пасту — а тот, казалось, не замечает, поглощенный подмигиванием Сордико Шквал.

— Верховная Жрица, — сказал Барук, — я вам соболезную.

— Новости от Темного Трона, — бросил Искарал Паст. — Вот почему я призвал вас, Барулхимик.

— Вы меня не призывали.

— Не призывал? А должен был. По крайней мере, этого от меня ждали. — Он склонил голову. — Еще один идиот. Вокруг одни идиоты. Только я и милая Сордико против всего мира. Что же, мы победим!

— Темный Трон? — напомнил о себе Барук.

— Кто? Что? А, он.

— Вашими устами.

— Возвещается блестящая истина. О да. Дайте подумать, дайте подумать. Что там было за послание? Опять забыл. Погодите! Вот. Как там? Следите за Медвежьими воротами. Да, так. Медвежьими… или Водными? Вороньими? Суетными воротами? Резными? Двух Волов?

— Да, — сказал Барук, — вы назвали все ворота.

— Да, это должны быть Медвежьи.

Казалось, Сордико Шквал готова зарыдать.

Барук потер глаза и кивнул: — Очень хорошо. Должен оставить вас. — Он поклонился жрице.

Бхок’аралы ринулись в атаку. Каждый схватил по ножу. Зверьки с визгом разбегались, таща трофеи.

Искарал Паст раззявил рот. Вырвал два пучка волос над ушами. — Зло!!! — заорал он. — Они знали! Знали все мои планы! Как? КАК???

* * *

— Так что с тобой делать?

Чаур смотрел печальными глазами. Недавно он снова плакал, глаза вспухли, по красным губам стекают два ручья соплей.

— Нужно признать, — продолжила Злоба, — что Баратол временно недостижим — разумеется, на данный момент мы только это и можем признать, ведь неизвестно, что с ним. Ясно одно: он не может сюда придти. Если бы мог? то пришел бы. Верно? Пришел бы за тобой, Чаур.

Тот приготовился к новым рыданиям. Одно упоминание имени Баратола выводило его из себя.

Злоба коснулась полных губ длинным, идеально ухоженным пальчиком. — К сожалению, я вскоре должна уйти. Могу я тебе довериться, Чаур? Ты останешься?

Он кивнул.

— Уверен?

Он кивнул снова и шумно утер нос.