Дань псам (ЛП)

— О, ты понимаешь, друг мой. — Старший Бог вдохнул. — Я не сказал вслух… но ты выглядишь печальным.

— Печаль имеет множество оттенков вкуса, и Крюпп перепробовал все.

— Не желаешь рассказать? Я, смею надеяться, хороший слушатель.

— Крюпп видит, что тебе досаждают. Может, не время?

— Не имеет значения.

— Для Крюппа — имеет.

К’рул глянул в сторону. Приближался еще один странник — худой, седовласый.

Крюпп запел: — О хрупкий город! Чужаки приходят… — Как там дальше?

Седовласый громко ответил: — …чтоб в щели спрятаться и затаиться.

Старший Бог вздохнул.

— Присоединяйся, друг, — предложил Крюпп. — Сядь у костра. Ты отлично видишь: это сцена, словно созданная для таких как мы. Ночь, очаг, длинная история. Дорогой К’рул, лучший друг Крюппа, ты когда-либо видел, как Крюпп пляшет?

Незнакомец сел. Изнуренное лицо, выражение горя и боли.

— Нет, — сказал К’рул. — Думаю, нет. Ни ногами, ни словами.

Улыбка Крюппа стала мягче. Что-то блеснуло в глазах.

— Тогда, друзья мои, готовьтесь просидеть всю ночь. И узреть…

Книга первая

ОБЕТ СОЛНЦУ

Создание из слов хрипитКусает режет и отскакивает прочьКровавый ливень заслонилБезоблачное небоУжасно откровенье злаК чему носить доспехиКогда слова в любую влезут щель?Бог, обещавший многое, хохочетНе время и не место

ЖертвамОн их не приемлетОн смеется наглоБежит, как дезертирПускай к отходу путьЗагроможден телами павшихМрачною стенойТы знал, что этому быватьНе удивляешьсяОхотно принимаешьЧужих страданий кубокПолный до краевНамного лучше, чем ты ожидал

Гораздо слаще, чем обычное виноСны дуракаНу что ж, готовься к дракеНесносною дворнягой атакуйПредел моей душиНа середину улицы бегиСкаль зубы и вертись, кусая копьяАлчущие кровиПронзающие плоть со всех сторонА я не замараюЧистых рук.«Хищные слова», Бразос из Черного Коралла

Глава 1

О хрупкий город! Чужаки приходят,Чтоб в щели спрятаться и затаиться.О синий город! Где друзья? — за морем!Привычней криков счастья стали стоны.Невенчанный! Ты полон воробьями,Паучьи сети оплели балконы.Град обреченный! Ночь ползет неслышно,Не спит История, готовясь завершиться.«Хрупкий город», Рыбак Кел Тат

Она одиноко стоит на балконе, окруженная городом голубого огня. Тьма — нежеланная гостья на первой ночи Празднества Геддероны, и тьму отогнали. Улицы Даруджистана заполнены толпами, люди весело бесчинствуют, провожая конец одного года и встречая год новый. Сырой ночной воздух заполнен разнообразными запахами.

Внизу идут пиры. Показывают себя юноши и девушки из достойных семей. Столы ломятся от экзотических блюд, дамы разодеты в шелка, повсюду расставлены мужчины и женщины в претенциозных расшитых золотом мундирах — лишенный армии город создал массу частных ополчений, каждый аристократ присвоил себе какое-либо пышное воинское звание.

Ни на одном из пиров, которые она посетила — под руку с мужем — не встретился ей настоящий офицер Городской Стражи или настоящий солдат в пыльном плаще, в начищенных, но потрескавшихся сапогах, с ножнами из простой кожи, в которые вложен потемневший от времени меч. Однако многие из встреченных бездельников носили на пухлых руках обручи и браслеты наподобие тех, что носят солдаты Малазанской Армии — солдаты, которыми еще недавно матери пугали непослушных детей. «Малазане, сорванец! Ползут в ночи, чтобы украсть глупых детишек! Сделают тебя рабом страшной Императрицы! О да! Они уже в городе!»

Но их обручи сделаны вовсе не из дешевой бронзы или почерневшего серебра, украшены не малазанскими узорами и знаками воинских рангов, непонятными словно руны на предметах древних культов, которые попадаются в лавках антикваров. О нет, они выкованы из золота, унизаны сапфирами или цветным стеклом — сине-голубых оттенков, в подражание голубому огню, прославившему город. Синий и голубой — цвета тех, кто совершил великие и славные подвиги во имя Даруджистана.