Дань псам

Она замечает бабочек, танцующих над зеленой грядкой слева, почти на расстоянии вытянутой руки, если он захочет вытянуть запачканную грязью руку — но тут эти оранжевокрылые сильфиды улетают, хотя она не угрожала им. Увы, жизнь непредсказуема, и опасность может принимать личину мирного спокойствия.

Колени болят, и мысли ее не содержат ни грана ожиданий — никакого намека на костяк реальности, поджидающей ее в грядущем. Никакого намека — хотя она и выкладывает камень за камнем в узор. Это все вовне, видите ли. Вовне.

* * *

Клерк в конторе Гильдии Кузнецов никогда не пользовался молотом и щипцами. Его работа не требовала вздувшихся мышц, дубовых ног, мощного размаха; никогда жгучий пот не лился ему в глаза, никогда жар не опалял волос на руках. Поэтому перед лицом простого кузнеца клерк так и светился силой.

Удовольствие можно было различить в тощих, поджатых, опущенных по углам губах, в водянистых глазках, так и шныряющих по сторонам; в бледных руках, ухвативших стило словно ассасин — кинжал. Весь покрытый пятнами чернил, он восседал за широкой стойкой, разделявшей комнату напополам и словно отделявшей от мира богатства и райские блаженства, которые обещало членство в Гильдии полноценным членам.

Толстяк помаргивал. Баратолу Мекхару хотелось перелезть через стойку, поднять клерка и переломить пополам. Еще и еще раз, пока на грязной стойке не останется лишь кучка обломков с вонзенным сверху стило — так втыкают меч в могильник воина.

Мысли приносили Баратолу мрачное удовлетворение. Клерк качал и качал головой.

— Это просто, даже для такого как вы. Гильдия требует ручательств, а именно покровительства аккредитованного члена Гильдии. Без него ваши деньги — всего лишь шлак. — Он улыбнулся, сумев так ловко подколоть кузнеца.

— Я недавно в Даруджистане, — снова сказал Баратол. — Подобное покровительство невозможно.

— Да уж.

— Насчет ученичества…

— Тоже невозможно. Вы сказали, что уже давно в кузнецах, и я не оспариваю ваши слова — все доказательства очевидны. Разумеется, это делает вас сверхквалифицированным. Да и староваты вы для ученика.

— Если я не могу учиться, как найти покровителя?

Улыбка на устах, качание головы. Ладони поднялись: — Вы же понимаете, не я сочиняю законы.

— Могу я поговорить с одним из тех, кто сочиняет подобные законы?

— С кузнецом? Нет, увы, они заняты в кузницах, как и подобает мас…

— Я мог бы посетить их на рабочем месте. Вы можете указать адрес ближайшего?

— Ни в коем случае. Мне доверили обязанности управления Гильдией. Если я совершу нечто подобное, меня ждет отстранение от работы. Неужели вы обремените себя такой виной?

— Думаю, я смогу жить с такой виной.

Лицо клерка отвердело. — Благородный характер — важнейшее качество, подобающее члену Гильдии.

— Важнее покровительства?

— Это баланс добродетелей, сир. Извините, я сегодня очень занят…

— Вы спали, когда я пришел.

— Вам могло так показаться.

— Мне показалось? потому что так оно и было.

— Не имею времени спорить с вами о том, что вам могло или не могло показаться на пороге нашей конторы…

— Вы спали.

— Вы вполне могли придти к подобному умозаключению.

— Я умозаключил, потому что вы спали. Подозреваю, если это станет известно членам Гильдии, могут последовать дисциплинарные взыскания.

— Ваше слово против моего. Учитывая ваше прошлое, столь дурно влияющее на ваше чувство чести…

— И давно ли честность стала дурно влиять на чувство чести?

Клерк моргнул: — Ну… как только она стала обвинять, разумеется.

Баратолу пришлось подумать. Он предпринял новую попытку: — Я мог бы оплатить взносы заранее. Предположим, за год вперед или еще больше.

— Без покровительства подобный платеж будет рассматриваться как дар. Имеются судебные прецеденты, позволяющие…

— Вы возьмете деньги и ничего не дадите взамен?

— Разве это не суть благотворительного дара?

— Вряд ли. Но не важно. Вы рассказали мне, почему я не могу стать членом Гильдии Кузнецов.

— Членство открыто для любого кузнеца, желающего работать в городе. Как только он найдет покровителя.

— Что делает вас закрытой лавочкой.

— Чем?

— Малазанская Империя нашла множество таких лавочек в Семи Городах. И открыла их. Думаю, при этом пролилась кровь. Император не пасовал перед профессиональными монополиями любого сорта.

— Ну, — клерк облизал узкие губы, — слава всем богам, что малазане не завоевали Даруджистан!

Баратол вышел и увидел на другой стороне улицы Колотуна, поедавшего что-то вроде окрашенного льда в конусе из сухого хлеба. Утренняя жара быстро плавила лед, пурпурная вода текла по коротким рукам целителя. Губы тоже были красными.

Тонкие брови Колотуна взлетели, когда подошел кузнец. — Итак, отныне ты гордый член Гильдии?

— Нет. Они отказали.

— Но почему? Ты мог сделать что-то вроде образца…

— Нет.

— О… и что теперь, Баратол?

— Что? Открою свою кузницу. Независимую.

— С ума сошел? Они тебя сожгут. Сломают все инструменты. Вытащат и толпой забьют до смерти. Все это в день открытия.