Читаем Дань саламандре полностью

– Я не беспокоюсь... Значит, от меня, из Восьмой Роты, она переходила улочку – и к себе?.. Нырк! – в параллельную квартирку?.. В Девятой Роте? В институт, на работу – не ходила... натурщицей – не была... Сплошь – не, не, не...

– Ну так уж и «не, не, не»... Фикция – «да, да, да»... Водички?

– Нет.

– Чайку?

– Что она там делала у себя в Девятой Роте?

– Ну, что делала: отдыхала...

– От чего?

– От всего. От тебя, например. Телик смотрела... Ела... спала... пила... Встречалась с половыми партнерами... Да мало ли дел у молодой женщины?

– Зинаидочка Васильна... Зинаидочка Васильна... А можно я посплю? чуточку... Мозг просто вырубается...

Раунд одиннадцатый

Спи, дитятко, ты ведь уже спишь...

– Где ходим, тут и спим... Где встала, там и спала... Давай я во сне тебе подытожу наши делишки-то, чтобы время жизни сэкономить? Вот смотри, значит, так, баю-бай, баю-бай: родителей она выдумала, любовь с Гербертом, мать Герберта, учебу Герберта, службу Герберта, ребенка от Герберта – вообще всё, что касается Герберта, включая самого Герберта как физическое тело, – выдумала... Баю-бай... Морочила моро́ка, а пророчила сорока... Баю-бай... Ох, да: не всяку кручину-то заспать можно... Письма она, стерва, тоже сама за него писала – ну просто Вера Панова, скажи? Вера Панова и Вера Инбер в одном лице! Про институт, художников – тоже выдумала, то есть, культурно говоря, сочинила... Баю-бай...

– А кто были ее подруги? Ведь не приснились же они мне? (Хотя – кто может это знать?) Ну, те,из института?

– А! Ну это-то просто. Девки – из тех же людей.

– Каких?

– Ну, которые за вами по пятам ходили. Охраняли ее то есть. Ты думаешь, почему тебе на черной лестнице весь этот богемный бардак развести разрешили, а? Все ведь всё видели, все – всё видели, но они... они, те самые, тебе разрешили, понимаешь? Баю-бай, баю-бай, баю-бай, лалэ-бай... Так что всем остальным – то есть, по сути, всем – пришлось заткнуть языки в свои же задницы...



A wandering minstrel I...



A thing of shreds and patches...



Of ballads, songs and snatches...



And dreamy lullaby...[16]





Ну, как спалось?

Натурщицей твоя красотка сроду не была... Блядью – да: блядью была. Ядреной! И таковой остается... Я бляден, а не бляден кто ж?.. Это, часом, не Байрон? Кстати: Камержицкого в природе тоже не существует... И не существовало... Игорь Викентьевич, вас здесь не стояло...

Но блохи-то были...

Блохи были, а Камержицкий – нет. Вот в чем онтологический-то парадокс. Блоха – ха-ха! Блоха – ха-ха! – не без греха! Друг Джека – ну, ты понимаешь... Один из ее бесчисленных кабальеро... кобельеро, я бы сказала... причем ну о-о-очень давний. А все эти Александры... кто как бы капусту ей одалживал за определенные услуги... имя этим кобелям – легион. А ты как себе думаешь? Разве эта мудоблядь, прости господи (оссссп’ди), может просто так кончать?





Снова спать? Ну, спи.

Какая разница. И вот, кстати, что тебе снится. Тебе снится, милая барышня, что ты меня спрашиваешь – ну, например, да? – ты меня спрашиваешь: за каким чертом она сбавила себе возраст? Вот тут-то и кроется, так сказать, зерно... курочка все зернышки – кудах-тах-тах...

Сама-то не догадываешься? Не догадываешься совсем?

Да ты спи, касаточка, спи... Беспечальному сердечку-то сон сладок...

А печальному-то – вдвойне... Грозен сон, да милостив Бог...

Хотела она ребеночком при тебе побыть... Ребеночком, да... Чегой-то у ней с ейными родаками-кесарями не сложилось... не сложилось совсем... Так что насчет ребеночка – это, в своем роде, правда – а также и то правда, что он внутри нее словно всегда был... гнездышко там себе свил...

Ну нынче-то получше будет: они ее в Швейцарию к замужней сестре задумали сбагрить-отправить. Матушка, матушка, что во поле пыльно... Та-то краля хоть младше, да зато интересы у ней более трезвого порядка, да... Ну, подложит она ее там, сеструху старшую-то, дуру непутевую, под денежный-то под швейцарский мешок... С умо-о-ом подложит... Сударыня-матушка, что во поле пыльно... А топиться там одно приволье: Женевское озеро – это уж всяко поглубже, чем Крюков канал... Тятя, тятя, наши сети притащили женский труп...





Просыпайся, просыпайся, хватит, хватит, хватит спать...

Детки, в школу собирайтесь, молочка давно уж нет... Кушай тюрю, Яша, интеллигентный человек должен есть всё, что ему дают. Хорошо поспала? Во-о-от так... потягу-у-ушечки-растушечки... Ну, пойдем дальше...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза