Данэя (СИ)

Зазвучала музыка: реквием. “Реквием Моцарта: кто подумал, кто позаботился об этом?”, – с благодарностью подумал Дан. И вдруг увидел рядом со звукоустановкой Йорга. Дан внутренне содрогнулся: “Почему он?” Повел глазами, указывая Эе на Йорга – она молча сжала его руку.

Люди длинной вереницей медленно двинулись мимо гроба с ребенком, оставляя возле него цветы. Потом рядом остались только самые близкие, – остальные отошли поодаль. Стояла тишина. Они смотрели, склонившись над ним – на его по-прежнему необычайно белый лобик с темной прядкой волос. Беззвучно плакала сестра, скупые слезинки скатывались по щекам брата, – глаза родителей были сухи.

Робот медленно опустил гробик в могилу, и каждый бросил туда горсть земли.

Они постояли ещё немного возле могильного холмика и двинулись к ракетопланам. Йорг шел сзади. Он встал в стороне, дожидаясь, когда Дан кончит прощаться и пожимать руки, и подошел к нему после всех.

– Прими мое соболезнование, академик Дан. Я был последний, кто искал причину его гибели: мне удалось найти её. Смогу подробно рассказать тебе всё.

– Когда?

– В любой день.

– Благодарю: мы не преминем воспользоваться твоей любезностью. Желательно – сейчас. Где тебе удобней с нами говорить?

– Я предпочел бы в нашем институте, в моем кабинете. Если не возражаете.

– Нет. Подожди нас несколько минут.

... – Летите без нас, – сказал он Детям и тем, кто сегодня стоял с его семьей у могилы. – Мы летим с Йоргом, в его институт.

– Забери Дэю с собой, – попросила Эя Еву.

В полете молчали: Йорг сказал, что стоит чуть передохнуть, набраться сил – причина очень не проста, и разговор предстоит долгий. Сидели, стараясь, по возможности, не смотреть друг на друга.

Они оба – и он, и она – казались спокойными, хотя кто знал, что творилось у них внутри. Вряд ли, конечно, разговор будет легким, – Йорг недаром подготовил себя с утра: сделал электромассаж, съел зерна лимонника.

Пока единственным неприятным было появление на похоронах Евы. Не исключено, что они уже знают о том, как он принудил её к аборту. Если они уже виделись раньше, это слишком возможно. Но об этом он пока ничего не знал. Как не знал ничего нового о Еве и её сторонниках, кроме того, что никаких действий и выступлений с их стороны с той поры не было.

Сумеет ли он хоть как-то расположить их к себе? Похоже, что нет: он нарочно задержался возле звукоустановки, чтобы его заметили – но по ним незаметно, что они сколько-нибудь благодарны ему за эту услугу.

… Привычная обстановка института придавала уверенности.

– Ну вот, здесь мы и поговорим. Я хорошо понимаю ваше состояние: оборотная сторона радости – горе.

“Так!” – отметил Дан. – “Что же дальше?”

– К сожалению, случай с вашим мальчиком – чрезвычайно редкий и трудный. Всё – от его появления на свет в условиях Дальнего космоса до последних моментов, когда он находился в анабиозе – является беспрецедентным. В качестве причин гибели можно было подозревать многое – однако, тщательным образом проведенные исследования ничего не обнаружили, пока в них не включились и мы, генетики. С самого начала я имел основания предполагать наличие причин генетического характера: вы сами понимаете, почему. Сейчас покажу вам, в чем дело.

Он включил схему ДНК Малыша. Не плоскую – на экране, а объемную, на голографе, которая смотрелась куда эффектней. Пользуясь ею, он начал подробно – даже излишне подробно – объяснять характер обнаруженного отклонения гена.

– В чем же причина его? Можно было подозревать Дальний космос и соседство гипераппарата, когда-то сгубившее Тупака. Но по той же причине, что и раньше, я предположил тривиальный, но, с моей точки зрения, более вероятный источник: наследственность. Предположение подтвердилось в такой степени, что необходимость исследовать другие причины полностью отпала.

Йорг включил ещё две голограммы.

– Ген матери не несет признаки отклонения, но он является рецессивным[3]. Его подавляет доминантный признак, переданный отсюда, – он показал на участок второй объемной схемы.

– То есть: этот ген принадлежит мне, – сказал Дан.

Йорг отрицательно покачал головой:

– Нет. Ему, – он включил экран.

Человек с телом, знакомым до мелочей, – телом Дана, но с другим лицом, неожиданно – тоже знакомым. Лицом Дэи!

– Узнаете? – спросил Йорг. – Твой донор, академик Дан.

Дан жадно смотрел на экран: казалось, он был растерян.

– Ты забыл, что он передал тебе и свои гены. Это неприятное обстоятельство, которое вы не учли, – Йорг выражался достаточно осторожно. – Я понимаю, что каждый имеет право на ошибки, – но из них необходимо своевременно делать соответствующие выводы.

– Какие же?

– Воспроизводство должно производиться на основе существующих научных методов. С помощь правильного, основанного на достижениях генетики, подбора с использованием всего генофонда Земли, осуществляемого путем перебора и обработки всего массива информации суперкомпьютером.

– И это гарантирует от нежелательных последствий?

– Да, с очень высокой степенью надежности. А в вашем случае – один из детей, если бы не погиб, стал бы отставать в развитии.

– Наверняка?