Данэя (СИ)

– Да. Они умирают не для потехи, как римские гладиаторы, а ради пользы, которую могут приносить, только отдав свою жизнь – и лишь таким путем сделать факт своего появления на свет значимым и нужным. Вот то, что зримо лежит на поверхности; то, что известно всем – и каждому кажется естественным.

– Но не тебе – ты с этим не согласен?

– Абсолютно. Всех неполноценных лишили собственной воли: распоряжаются ими, как скотом – не интересуясь их желанием, не спрашивая их согласия. Воспользовавшись недостаточными способностями в детстве, их окончательно калечат соответствующим воспитанием, которое Дан как нельзя более правильно назвал дрессировкой.

А эта группа, доноры? У них отнимают самое ценное – жизнь! Какие ни приводи доводы – это убийство. Убийство существ, родившихся людьми! И, главное, не такое уж нужное, как считают.

– Позволь, разве без этого возможно обеспечить продолжительность жизни почти до двухсот лет?

– Ну, во-первых, достигнутая продолжительность жизни – не исключительная заслуга хирургического ремонта. Она результат очень многого: мы дышим чистым воздухом, не загрязненным вредными примесями; едим здоровую, хорошо сбалансированную пищу; мы с самого детства уделяем много внимания физической культуре. Во-вторых, есть уже возможность в значительной степени отказаться от хирургического ремонта, чтобы жить столько же.

– А, система непрерывного наблюдения!

– Верно, Эя. В чем она состоит, знаешь?

– Более или менее. Человек непрерывно наблюдается с помощью приборов, находящихся в его жилье, ложе и на одежде. Объем информации обо всех процессах в его организме колоссально возрастает по сравнению с нынешним, получаемым, как и в старину, при периодических врачебных осмотрах. Поток информации обрабатывается всеобщей диагностической киберсистемой. В результате вовремя выявляются малейшие изменения в организме и принимаются нужные меры: даются указания о необходимых изменениях режима питания, упражнений; если надо, назначаются лекарства, причем – самые легкие. В более серьезных случаях дается оповещение врачу.

Результаты испытаний на подопытных неполноценных были поразительны. Но при этом даже такая ограниченная система была неимоверно сложной. А чтобы охватить постоянным наблюдением всё человечество, нужно создать систему, по сложности многократно превосходящую систему управления промышленностью Земли. Память этой системы должна содержать всю сумму медицинских знаний, чтобы обеспечить диагностирование. В свою очередь, анализ поступающей информации должен обеспечить выход выводов по оптимальной коррекции здоровья и выявление каких-либо общих тенденций в состоянии организмов большинства или достаточно больших групп. Работа системы непрерывно контролируется медиками, чтобы избежать непрогнозируемого отрицательного эффекта. Система должна иметь самую высокую надежность и быть обеспечена дублированием для гарантии её.

– И что дальше? – спросил Дан.

– Ничего. Трудоемкость создания такой системы неимоверно велика. Это было настолько очевидно, что вопрос о её создании даже не стали предлагать для всемирного обсуждения.

– Но она уже принципиально возможна, и следовательно, использование доноров уже нельзя считать оправданным? – снова спросил Дан.

– Всё зависит от того, как подойти к вопросу, – ответил Лал. – Хирургический ремонт – способ хорошо отработанный и не вызывающий сомнений в смысле результатов. И, главное, его использование несравненно дешевле, чем создание системы непрерывного наблюдения – СНН. Это и явилось, как сказала Эя, главным тормозом. Тем более что это совпало по времени с подготовкой первого полета гиперэкспресса, на которую были брошены все силы. Потом нашлись другие веские причины, чтобы снова отложить создание СНН уже после отлета Тупака.

Причем, самое страшное заключается в том, что почти все находят использование доноров совершенно нормальным и не видят никакой сугубой причины отказа от него. Создание СНН не кажется остро необходимым. Проще и дешевле резать доноров! Люди ещё не оттаяли: конец кризиса только начался. Всё ещё впереди.

Но этот зверский способ ремонта людей должен исчезнуть. Обязательно! Ибо он противен истинно человеческой сущности, только глубокий общий упадок сделал возможным его появление.

– Но вот тот хирург сравнивал необходимость умерщвления доноров с убоем животных для еды. Так где же грань человечности?

Лал улыбнулся:

– На этот вопрос мне уже приходилось отвечать – во время полемики с людоедами. Животные – не люди: они живут по законам борьбы за существование, жестоким с точки зрения человечности. Убивая отдельных животных для еды, получения кожи и меха, человек не преступает эти законы, направленные лишь на сохранение вида. Здесь – по-моему – всё правильно.

А люди – это люди: они существуют уже по другим законам: каждая человеческая жизнь имеет индивидуальную ценность.

– Ты считаешь абсолютно недопустимым жертвовать неполноценной частью человечества даже ради общего прогресса только из-за негуманности этого?