Данэя (СИ)

– Нет! Повторяю: ничего не выйдет. Такие будут мало способны к тренировкам и соблюдению режима. Это будет материал слишком низкого качества. Ну, как?

– Сдаюсь! – Дан протянул Лалу руку.

– Ну, зачем? Пропаганда тоже будет неимоверно важна: без нее люди не поймут истинное положение вещей; лишь она сделает ясными цели. И твой авторитет, старший мой брат, сыграет в этом огромную роль. Ну, всё – хватит! Одеваться!

Дан вел стол в этот “вечер”.

– Будем пить за тебя, Лал, – сказал он, поднимая кубок с нектаром. – За светлый твой ум и сердце, разглядевшие то, что не замечал никто. За то, что ты нам раскрыл глаза и подсказал выход. Будь здоров и счастлив! Да свершатся твои мечты!

Лал тоже поднял кубок:

– Дорогие мои! Сегодня я особенно счастлив – оттого, что я сейчас не только рядом с вами: вы теперь вместе со мной, разделяете мои мысли и веру. Давайте выпьем за возрождение социального равенства, за воплощение нашего идеала! – он чокнулся с ними. Они не чувствовали, насколько он напряжен.

Говорить ли им остальное? Не рано ли?

Нет. Лучше всего сказать сегодня. Но – не в данную минуту.

– Как ты шел к этому? Расскажи! – Ему дали удобную возможность подготовить их к главному, и он поспешил ею воспользоваться.

Это был длинный рассказ, потрясший их обоих.

– Лал, поешь, – сказала Эя, когда он кончил. – А то ты умрешь с голоду. Мы-то хоть ели немного.

– Ничего: я терпеливый.

– Куда больше! Молчать столько лет – не сказать мне ни единого слова, – упрекнул его Дан.

– Просто, не хотел тебе мешать делать главное: только оно могло сделать возможным изменить то, что мне удалось разглядеть. Но – если бы я знал о Ромашке!

– Ну ладно! Что ж теперь. А ты поешь, – поешь, всё-таки!

Они молча стали есть, и ему не задавали вопросов, но по их нетерпеливым взглядам было понятно, что сегодняшний разговор ещё не окончен.

– Лал, брат, а ведь тебе было не легче, чем мне тогда, – задумчиво сказал Дан, когда Лал насытился и закурил. – Но почему ты молчал и потом?

– Ты ждал прихода вести от Тупака. А потом у тебя уже не было сил на новые проблемы.

– И ты берег меня. Но годы подготовки, все десять лет?

– Разве можно было отвлекать от нее? Нет, конечно. Тоже нет!

– Какие вы!!! Вы – оба!

Они удивленно повернулись к ней.

– Что ты, Эя?

– Ну да! Оба! Открыть, додуматься до таких вещей! Мочь такое!

И Лал решил: “Пора!”

– Но ты можешь ещё больше.

– Я?! Скажешь тоже!

– Сможешь! Не сомневайся.

– Куда мне! Что – я смогу?

– Хорошо! Послушай, Эя. И ты, Дан. Давайте поднимем кубки за то, что сможешь только ты, Эя. За чудо, которое ты должна сотворить: за то, чтобы ты родила ребенка!

– Что?!! – разом воскликнули они оба.

– Да! За это: без этого ничего не удастся! Ничто не действует убедительней личного примера! Это необходимо. Чтобы, вернувшись, показать людям ребенка рожденного и выращенного тобой. Чтобы люди могли поверить тебе – матери, у которой есть полное право сказать то, что они должны услышать. Потому что ты будешь знать, что говоришь, испытав и проверив всё сама! Только тогда удастся убедить стать матерями такое количество женщин, которому уже нельзя будет помешать. Понимаешь?!

Они никогда ещё не видели его таким возбужденным, бледным.

– Ведь мы предложим возврат к материнству совершенно другим людям, чем те, что было когда-то. Уже не может быть точного повторения того, что было тогда. “Нельзя дважды войти в тот же поток”. И мы должны прежде проверить на современных людях. Чтобы говорить, зная, а не предполагая априори[9]. И этими современными людьми можем быть только мы сами!

– Лал! Ты понимаешь – что хочешь?! Стать матерью? Мне: даже не имеющей представление ни о чем по уходу за ребенком? Здесь: где мы отрезаны от Земли – при полной невозможности какой-либо помощи? На неведомой планете, где нас ждет огромная работа и неизвестные опасности?

– Да! Потому что это нужно! Потому, что это возможно только здесь, где никто не может помешать, – а не на Земле, где это сейчас совершенно невозможно – и неизвестно, сколько ещё времени будет невозможно. И поэтому это можешь только ты. И если ты это не сделаешь, то на Земле будет невозможно ещё долго, очень долго!

– Послушай, но ты понимаешь: что это значит? Ведь должен родиться человек!! Это же огромная ответственность.

– Понимаю. И ещё и труд, и беспокойство, – и даже страх за него. Но кроме того – огромная радость, какой ты даже не представляешь себе.

– Я же не смогу даже! Не справлюсь.

– Сможешь! Нужно только захотеть. Того, что дала тебе Ева, более чем достаточно, чтобы ты знала всё, что и как делать. И, кроме того, многое взял с собой я. Ты – сможешь: ты ведь способная, умная, настойчивая. Я не комплименты говорю: у тебя действительно всё это есть. И я знаю немало – я буду рядом. Решись!

– Лал, это невозможно.