Госпожа Дюпле
. Свобода и Робеспьер — это одно неразрывное целое.Робеспьер
. Поэтому-то я за нее и беспокоюсь. Я боюсь за ее здоровье.Госпожа Дюпле
Робеспьер
. Совершенно верно. Эта размеренная работа меня успокаивает. Физический труд благотворен не только для тех, кто им занимается, но и для окружающих. Мы ночи напролет не спим, вынуждены не спать, наша мысль напряжена, и вот на утро физический труд освежает спертый, губительный для нас воздух.Госпожа Дюпле
. Какое же дело не давало тебе сегодня спать?Робеспьер
. Не дело, а заботы.Госпожа Дюпле
. У тебя такой встревоженный вид, как будто вот-вот разразится катастрофа.Робеспьер
. Да, катастрофа.Госпожа Дюпле
. А ты не можешь предотвратить ее?Робеспьер
. Напротив, я должен ее вызвать.Госпожа Дюпле
. Я не имею права тебя расспрашивать, но все-таки не будь сегодня таким хмурым. У нас в доме праздник: ночью приехали из армии Ле6а и Сен-Жюст.Робеспьер
. Сен-Жюст приехал? Отлично. Я нуждаюсь в его твердости.Госпожа Дюпле
. Забыла сказать: к тебе генерал приходил, генерал Вестерман. Он явился ни свет ни заря, и я его не пустила. Сказал, что придет через час. Принять его?Робеспьер
. Не знаю.Госпожа Дюпле
. Он долго ждал во дворе. Под дождем.Робеспьер
. Так, так.Госпожа Дюпле
. Какая ужасная была ночь! Я насквозь промокла.Робеспьер
. А ты куда ходила?Госпожа Дюпле
. На рынок. С двенадцати часов ночи стояла в очереди. Толкотня! Нельзя ни на мгновение закрыть глаза: сейчас же оттеснят. Когда отворили ворота, началась драка. Ну да я умею за себя постоять. В конце концов удалось получить три яйца и четверть фунта масла.Робеспьер
. Три яйца на всю семью — маловато.Госпожа Дюпле
. Для Элеоноры, для Елизаветы и для тебя, — ведь у меня трое детей.Робеспьер
. Милая мама, неужели ты думаешь, что я стану вырывать у вас кусок изо рта?Госпожа Дюпле
. Ты не имеешь права отказываться: я стояла в очереди из-за тебя. Ты нездоров, желудок у тебя больной. Вот если б тебе еще мяса! Но ты ведь запретил его покупать.Робеспьер
. Мясо исчезает — надо беречь его для солдат и для больных. Мы издали декрет о гражданском посте. Я и мои товарищи должны показать пример воздержания.Госпожа Дюпле
. Не все так совестливы, как ты.Робеспьер
. Я знаю. Я сам видел, как некоторые пировали, когда кругом голодают, — мне это отвратительно. Каждая такая трапеза могла бы насытить тридцать защитников родины.Госпожа Дюпле
. Вот беда! Ни мяса, ни птицы, ни молочных продуктов. Овощи — для армии. В довершение всего нечем топить. Вот уже вторую ночь Дюпле стоит в очереди за углем и возвращается с пустыми руками. К дровам приступу нет. Знаешь, сколько с меня запросили за вязанку? Четыреста франков! Хорошо, что весна на дворе. Еще один месяц — и нам пришлось бы туго. Сколько я на свете живу, а такой суровой зимы не припомню.Робеспьер
. Да, ты настрадалась, все вы, бедные женщины, настрадались, но с каким мужеством переносили вы свои страдания! Признайся, однако, что у вас были не одни только невзгоды, — были и радости, которых вы не знали прежде: вам всем, от мала до велика, выпала на долю радость содействовать святому делу — делу освобождения всего мира.Госпожа Дюпле
. Это правда, я счастлива. Чтобы нас ни ожидало впереди, это тяжелое время — лучшее время нашей жизни. Наши страдания — не те обычные, бессмысленные страдания, от которых никому никакой пользы. Каждый из нас недоедает, чтобы легче жилось Нации. И этим чувством гордости мы обязаны тебе, Максимилиан! Вчера вечером я стирала и думала: я простая женщина, я не знаю, чем буду жить завтра, и я так устала каждый день гоняться за хлебом насущным, а все-таки я тружусь на благо отечества, мои страдания не напрасны, каждое мое усилие ускоряет победу, я иду вместе с вами во главе человечества!Рабочие
Госпожа Дюпле
Робеспьер
. Народ прекрасен! Как отрадно составлять его часть! Разве можно простить тем, кто пытается замутить этот источник самоотречения и самопожертвования?За сценой рычит Вестерман.