Дао Дэ Цзин

Вот отчего постигший

внутренним занят

не занят зримым.

Минует то, избирая Это.

XIII

Благосклонность, немилость

трепет единый.

Знатность, страданье

для плоти едино.

Что означает:

"Благосклонность, немилость

трепет единый"?

Благосклонность ввергает в зависимость.

Обретенье ее — трепет.

Утрата ее — трепет.

Вот что значит:

"Благосклонность, немилость

трепет единый"

Что означает:

"Знатность, страданье

для плоти едино"?

Причина тягчайшего

из моих страданий

в обладании плотью.

Не имей я плоти,

где взяться страданью?

Отсюда:

знатный,

плотью своей полагающий Поднебесную;

может равно

опереться на Поднебесную,

влюбленному,

Плотью своей полагающему Поднебесную,

может равно

довериться Поднебесная.

XIV

Вглядываюсь — не узрю.

Именую же: "Заурядное".

Вслушиваюсь — не внемлю.

Именую же: "Умолкнувшее".

Схватываю — не нащупываю.

Именую же: "Неосязаемое".

Три в отдельности — не познаваемы,

но, сплетаясь, творят Единое[7].

Верх Его — не сияет.

Низ Его — не зияет.

Нескончаемый Неименуемый

Шнур Плетения, возвращающего

к постоянному Не-имению.

Такова Форма Бесформенная,

Облеченное Не-имение.

Таково Смутно-Неясное.

Встречно следуя,

лик не вычленишь.

Вслед ступая

спины не выявишь.

Цепко следуя Дао Древнему,

дабы ныне — Бытийным править,

можно древнее познать Лоно.

Означает — Сплетаньe[8] Дао.

XV

Те, кто в древности благодетелен

был в служении Поднебесной

достигали Неосязаемого

Сокровенного Изначального,

стали скрыты и недоступны.

Коль сокрылись и недоступны,

то, пусть нехотя, но — описываю,

так колеблясь тут,

словно в зимний поток входя…

О таящиеся!

словно всех соседей страшащиеся…

О величественные!

словно благоволящие…

О зыбчайшие! О мерцающие!

словно лед, почти уже тающий…

О надежные! О невежественные!

что дубов естество древесное…

О распахнутые!

что ущелие…

О неясные!

словно мутные…

Что способно, недвижность храня,

очищать этот мир от мути?

Что способно, преображая,

все рожденное здесь успокаивать?

Оберегающий Это

дополнять не желает.

А поскольку не полнит

скрывает прежде достигнутое.

XVI

Достигаю предельной Пустотности,

усердно храню покой.

Сущности все уравниваются.

Так созерцаю их Возвращение.

Если каждая из множества сущностей

возвращается к своему Корню,

то движение вспять, к Корню,

именую Успокоением.

Таково

Возвращение к Предначертанному.

Возвращение к Предначертанному

именуется Постоянством.

Ведание Постоянства

именуется Просветленностью.

О Постоянстве не ведающий

занят суетным и несчастен.

Постоянство ведающий — Великодушен.

Великодушный — Правитель.

Правитель же — Государь.

Государь же — Небо.

Небо же — Дао.

Дао же — вечен,

не имеет плоти,

не близится к гибели.

XVII

О высшем Властителе знают лишь то,

что он существует.

За ним следует тот,

о ком — добрая слава.

За этим же — тот,

кого страшатся.

За тем — тот,

кого презирают.

Кто не преисполнен доверия,

тому и не доверяют.

О, тоскующий!

я дорожу словами,

дела свершаю,

события подвигаю.

Простолюдины полагают:

я — тождественен Естеству[9].

XVIII

Отвергают Великого Дао

обретают Милосердие и Справедливость[10].

Выявляют рассудок и мудрость

обретают Великое Лицемерие[11].

Чуть в семье нелады

тут тебе и "сыновняя нежность",

и "забота отеческая".

Чуть в стране, при дворе ли — смута,

тут как тут "верноподданные".

XIX

Отставить постигших,

мудрых отвергнуть,

вот что нужно народу для счастья.

Забыть Милосердие,

Справедливость отринуть,

народ возвратится

к Сыновней Нежности

и Заботе Отеческой.

Отторгнуть искуственое,

отстранить полезное,

краж и воров не будет.

Но и этого — мало,

оттого наставляю

имеющего подчиненных:

"Будь чистым холстом,

лелей Естественность,

умаляй свое "я",

умеряй свои страсти".

XX

"Ученье"[12] отринуть

забот не иметь.

Хвалить, ли хулить,

не одно ли и то же?

Что зло, что добро,

уж так ли несхожи?

Устрашающий — сам трепещет.

О Ширь Бескрайняя,

Она ж нескончаема!..

Люди веселы и развратны,

словно в день весеннего празднества

на склонах, покрытых всходами,

и лишь я — о Бесстрастность!

никак не проявлен,

подобно младенцу,

смех еще не освоившему…

О усталый, понурый!

как бесприютный…

Все избыток имеют,

и лишь я

что утрачивающий…

О глупый сердцем!

о непонятливый!..

Миряне светлы и сияют,

лишь я — сумрачно-темен…

Они прознают и вникают,

лишь я — безучастно-пассивен.

О Безмятежность!

глади морской подобна…

О Уносящееся!

словно не знает удержу…

Все к чему-то способны,

и лишь я — бестолков,

что твоя деревенщина…

Я один не от мира сего:

почитаю Кормилицу.

XXI

Конфуцианская Дэ состоит

в неукоснительном подчинении Дао.

Влиянье же Дао на сущее

смутно, неясно.

О Смутный, Неясный!

Его Средоточие[13] содержит Образы.

О Неясный! О Смутный!

Его Средоточие содержит Сущности.

О Сокрытый! О Потаенный!

Его Средоточие содержит Семя.

Семя Его — неизмеримо подлинно.

Его Средоточие — Доверительно.

Древнее, а достигает — нынешних.

Слава Его не меркнет.

Всеобщий Праотец

чрез Него[14] проявляется.

Откуда мне ведомы

Всеобщего Праотца признаки?

Благодаря Этому.

XXII

Частное — приобщается.

Искривленное — распрямляется.

Ущербное — исцеляется.

Разрушенное — обновляется.

Умаляемое — прибывает.

Умножаемое — обременяет.

Вот отчего постигший,

объемлющий сердцем Единое,

идеал для всех в Поднебесной.

Не "своему" внемлет,

и оттого — просветлен.

Не по себе судит,