Дао мечты: технология «спинкастинг»

А ещё мы пишем друг другу синхронно похожие сообщения в скайпе. С самыми близкими родными людьми мы часто одновременно произносим одно и то же слово. Это выглядит забавно, мило и в то же время загадочно. А иногда я сержусь на близкого друга за то, что он пытается скрыть подлинные эмоции и реакции на сложные события своей жизни, чтобы не расстраивать меня. Но я читаю между строк и слышу между звуков подлинную печальную информацию, которая скрывается за радостным тоном его монологов. Иногда слышу, как приятели лукавят, едва скользят по грани полуправды и откровенной лжи. Но если близкий человек испытывает боль, мне это тоже передаётся. Закономерно, что это происходит только с теми, кто соприкасается со мной душевно, и наши души впадают в резонанс. Мы настраиваемся на одну волну или ловим волны друг друга. Мы, словно ручьи, сливаемся в один поток. Это сонастройка наших душ.

Искусство даосских врачевателей поражает тем, что они должны резонировать со всеми своими пациентами, чтобы иметь возможность найти слабые места организма и почувствовать буквально физически, телесно то, что происходит в организме у больного. При этом у каждого мастера, работающего в медицинском центре, созданном Сяоганом, могут не только представлять разные школы даосского массажа, но и использовать свои уникальные приёмы, опирающиеся на особенности их личности и на уникальность их дарования. Кто-то использует музыку в качестве фона, кто-то предпочитает тишину и общение с посредниками из тонких миров. Однако соединение по энергии и информации с пациентом всегда поражает своей плотностью: если у меня бронхит, мой мастер кашляет вместе со мной или даже вместо меня, облегчая моё дыхание. Если у меня спазм в животе, он точно так же чувствует острую боль. Я отношусь к каждому сеансу такого китайского точечно-канального чуда как к подарку судьбы, и эти подарки бывают порой необычайно щедры.

Если экзотика процесса подчёркивается традиционной национальной музыкой, в основе которой лежит пентатоника, то есть всего пять звуковых тонов, а не семь, как в европейской культуре, то процедура приобретает какой-то дополнительный информационный посыл. Иногда улавливаю в тексте китайских напевов знакомое «ом мане падме хум», великую шестисложную мантру, но она может быть украшена десятками разных мелодий, которые даже мне, женщине, имеющей начальное музыкальное образование и множество родственников – профессиональных музыкантов, воспроизвести довольно сложно. Тем не менее одну последовательность звуков мне всё-таки удалось запомнить, она мне показалась довольно простой, мелодичной и «не слишком китайской». Я часто напеваю её, когда работаю над статьями по восточной тематике.

Однажды я наслаждалась сеансом непревзойдённой и самой уникальной из мастеров центра – Лу. Она работает в абсолютной тишине, но постоянно что-то говорит, и я могу только угадывать по оттенкам интонаций, ведёт ли она диалог с помощниками и посредниками из другого мира или читает священные китайские тексты. Но однажды Лу поразила меня так, что всё моё благодатное расслабление как ветром сдуло! После нескольких минут разговора о неведомом мне с неведомыми силами она вдруг запела. И это была та самая мелодия, которую я умудрилась выучить! Таких мелодий, как я полагаю, в Китае не одна сотня. Но почему именно эту и именно мне? Мой мозг начал интенсивно работать, и мне в голову стали не просто приходить странные мысли, они начали сбегаться, слетаться, ломиться в мой мозг, отвлекая меня от приятной релаксации, как стая пчёл, от которых сложно отмахнуться, чтобы не быть ужаленной.

Первая и главная мысль, сразившая меня наповал, несмотря на то, что я уже лежала на массажном столе, была такова: Лу вошла со мной в полный энергоинформационный резонанс, при котором случилась подлинная, идеальная и совершенная сонастройка. Вдруг слово «сонастройка» в моём сознании развалилось на три части, нарушая все законы морфологии, которым меня обучали на филологическом факультете. Со-нас-тройка! Будто мне дали ключ от сейфа, в котором хранилась какая-то великая тайна бытия. «Со» – похоже на «солнце», «нас» – понятно, что это форма местоимения «мы», а «тройка» – это не что иное, как триединство. В китайской философии триединство – это «Чен – Чи – Шень», то есть тело, энергия и дух. Но на самом деле китайский вариант не слишком отличатся от христианского канона. Как однажды заметил Сяоган, Источники Космоса, с которыми общаются мастера Дао и все духовно развитые индивиды, это и есть Господь Бог в нашем понимании. Иисус Христос является телесным воплощением Троицы, а Святой Дух – это энергия. Получается, что мы говорим на одном духовном языке, используя разные термины.