Дао — река жизни

- Что вы так радостно празднуете? Я просто обыкновенный врач, зачем же вы сходите с ума от

счастья?

Больные объяснили:

- Вы так похожи на нас. Прежний врач не был одним из нас.

Запомните, когда вас высоко оценивают так много людей, то, должно быть, вы похожи на них. В

вас должно быть что-то неполноценное, грубое. Вы не можете быть очень ценными. В противном

случае только очень немногие ювелиры смогут понять, кто вы.

Вы можете пройти мимо Лао-Цзы. Возможно, вы не сможете узнать его. Вы не можете пройти

мимо Александра Македонского, не узнав его. Как вы можете так легко узнать Александра

Македонского, Адольфа Гитлера, Мао? Почему это так легко? На них отзывается что-то в вас. В вас

тоже есть маленький Александр Македонский. И вы тоже хотите стать завоевателем всего мира. Вы

принадлежите тому же типу, тому же безумию. Это безумие помогает дать вам проблеск того, что здесь

находится человек, который представляет собой образ, которым вы хотели быть. Вы высоко оцениваете

только тех людей, которые представляют собой ваши образы, ваши цели и ваши идеалы. Мимо вас

пройдет Лао-Цзы, а вы, возможно, даже не осознаете, что рядом с вами кто-то прошел.

Мы называем Будду прекрасным словом; одно из его имен — татхагата. Это слово означает

того, кто пришел и ушел словно ветер, его пребывание мимолетно. Никто не может заметить, когда он

пришел, и когда он ушел. Когда человек уже ушел, тогда люди неожиданно понимают, что здесь кто-то

был, кто-то присутствовал.

Люди не чувствуют Будду, он приходит как легкий ветерок, а не как буря. Александр Македонский

является словно шторм, а у Будды такая нежная музыка, вы не сможете услышать ее; вы настроились

на мирские дела, на громкую музыку, на безумную музыку. Музыка Будды входит в ваше сознание,

только когда вы полностью теряете голову. Иначе этого быть не может.

Поэтому люди интересуются политикой. Политика — это безумие, так в вас играет очень низкое

сознание. Вы можете узнать его. Но Лао-Цзы говорит:

Я известен потому, что меня знают немногие люди. По этой причине мудрец носит грубую

ткань на голове и нефрит в груди.

Не нужно, чтобы мудреца узнавали по внешности, поскольку по внешности вы узнаете глупцов.

Не нужно, чтобы мудреца узнавали по его внешней одежде, поскольку именно такую одежду носят

императоры, политики, генералы и завоеватели. Мудрец носит грубую одежду, а внутри он хранит

бриллиант.

Вы сможете увидеть это, только если у вас есть глаза. Вы сможете услышать это, только если у вас

есть уши. Вы только в том случае сможете понять, что мудрец существует, если вы по-настоящему

живые и действуете, используя все свои способности. И как раз в этом узнавании вы уже сами стали

мудрецом. Если вы можете узнать мудреца, то уже в самом этом узнавании вы сделали гигантский шаг,

поскольку это ваше узнавание показывает, что внутри вас что-то отозвалось. Эго было затронуто.

Глава 4

Какой же это рай?

Что в людях заставляет их с таким антагонизмом реагировать на то, что вы говорите, и

на то, что вы представляете собой? Почему несогласные с вами люди не могут просто жить

собственной жизнью, по своему наитию, почему они не могут оставить вас в покое?

За это в ответе как раз я, а не люди. Они ничего не делают. Они могут оставить меня в покое,

именно я не оставляю их в покое. Они просто реагируют, и их реакция естественна. Так всегда было, и

так всегда будет.

Я бунтарь. Все, что я говорю, полностью противоречит их обусловленности. Они обусловлены

смотреть на жизнь определенным образом, думать определенным образом, жить определенным

образом. Мои слова смущают их. Я делаю это сознательно, мне надо смущать их, иначе преображение

не произойдет в их жизни.

Всякий раз, когда вы говорите то, что не устраивает старый ум, он начинает защищаться. В этом

нет ничего плохого — это естественное явление, поскольку старый ум привык к определенному,

легкому, шаблону жизни, привык к пути наименьшего сопротивления, легкому пути. Уму известен

определенный образ жизни, а потом вы неожиданно говорите то, что смущает ум, потому что теперь

возникает вопрос: истинно или нет то, во что верят люди. Я порождаю сомнения.

Разумеется, я порождаю сомнения для того, чтобы подтолкнуть людей к осознанию более

высокого доверия, но это высокое доверие невидимо для них; люди просто начинают в

нерешительности колебаться; и все, что они делают, вызывает у них подозрения.

Например, я могу сказать, что вы ходите в храм, а это бессмысленно, потому что ваши храмы

созданы человеком. Как же человек может создать храм Бога? Все, построенное человеком, будет в

лучшем случае человеческим, не более того. Если вы действительно ищите храм Бога, тогда вам надо

найти что-то нерукотворное, не созданное человеком.