Читаем Дар полностью

Дар

«Я не конокрад! Вы выгнали меня – и у вас не хватило учтивости даже на то, чтобы сделать это лично. Вы поручили это мисс Симпсон. Поскольку условия нашего контракта вами нарушены, у меня появилось право забрать обоих коней. Но я оставил вам Харпало».

Подпись была неразборчива – Мигель явно расписался в минуту страшного гнева.

Патриция послала Спорта в галоп и подъехала к склону холма, где уже приведшая себя в порядок Лаура кормила Тумана морковкой.

– Как ты спешишь, детка!

– Лаура! Ты что – уволила Мигеля?

– Да.

– Уволила? Но с какой стати?

– Потому что ты мне это поручила.

– Что за вздор!

– А ты что – не помнишь? Ты велела мне передать ему, что в его услугах здесь больше не нуждаются.

– Я тебе велела?

– Да, как раз перед тем, как улететь в Швейцарию.

– Ты меня, должно быть, не так поняла. Я вообще не помню, чтобы мы с тобой об этом разговаривали.

– Да уж, не сомневайся.

Патриция в недоумении посмотрела на нее.

– Детка, а ты уверена, что тебе не стоило погостить в санатории еще немного?

– Нет-нет, со мной все в порядке, – с отсутствующим видом пробормотала Патриция и послала Спорта в обратный путь.

ЛИССАБОН

Тяжелым шагом приближаясь к арене, Мигель размышлял о том, как резко изменилась вся его жизнь за последнюю пару недель. Пауло пока оставался в больнице, хотя врачи намеревались вскоре выписать его, чтобы несколько месяцев, которые ему еще оставались, он мог провести в более комфортабельных домашних условиях. Рак желудка оказался чересчур запущенным – начинать химиотерапию уже не имело никакого смысла. На него порой по-прежнему накатывали приливы энергии и, оставаясь на больничной койке, он упрямо настаивал на том, что ему необходимо продолжать занятия с учениками. Но врачи предупредили Мигеля, что его отца не следует и близко подпускать к конюшне.

Этот великий человек, научивший Мигеля всему, что тот знал о лошадях, уже никогда не сядет в седло. По сравнению с этим, даже потеря ноги казалась неизмеримо меньшим несчастьем.

Скольких людей научил Пауло Кардига волшебному искусству танца верхом на лошади! У него был свой стиль – имя великого Пауло было известно в самых отдаленных уголках Португалии, любители верховой езды во всем мире знали и чтили его. Этот человек сумел добиться всего, о чем мечтал, – сумеет ли сам Мигель когда-нибудь сказать о себе то же самое?

Но времени на тягостные размышления у Мигеля уже не оставалось: его поджидала группа начинающих. Мигель сел на Ультимато и щелкнул длинной плетью. «Поехали!» – скомандовал он так громко, что маленькая девочка-француженка едва не вывалилась из седла. Мигель состроил гримасу; эта девочка в плане конного спорта была безнадежна, никому из инструкторов не удалось научить ее чему-нибудь путному – даже Филипе, который умел втолковать все, что нужно, даже самым бездарным ученикам.

Мигель был преисполнен решимости взять на себя всю ответственность за судьбу школы верховой езды. Он раскаивался в том, что так долго старался всеми правдами и неправдами уклоняться от этого и пытался подавить тревогу, что связанные с этим нагрузки помешают ему должным образом подготовить Ультимато к выступлению в бое быков; но все же конь делал быстрые успехи.

В прошлое воскресенье, прицепив грузовик к «феррари» Эмилио, они поехали в деревню, чтобы провести учебную игру с той самой телочкой.

Кровь весело заструилась по жилам Мигеля, когда он увидел и почувствовал, с какой легкостью, граничащей с презрением, уворачивается Ультимато от бодливой игруньи.

Мысленно прокручивая эту почти шуточную репетицию предстоящей корриды, Мигель отвлекся от учеников на арене и очнулся только, когда один из помощников схватил его за руку.

– Вас к телефону, сеньор Кардига.

– Не сейчас, – рявкнул Мигель.

– Дама, которая звонит, утверждает, что это крайне важно.

Опять Исабель. Узнав о том, что произошло с Пауло, она принялась названивать чуть ли не ежедневно, предлагая Мигелю свои утешения. Он не раз пытался объяснить ей, чтобы она оставила его в покое, но Исабель не желала униматься и использовала малейший повод, чтобы преследовать его.

– Я ведь уже говорил: не смей прерывать мои уроки! – обрушился Мигель на помощника.

– Прошу прощения, сеньор, но дама сказала, что звонит из Америки.

– Кто такая?

– Сеньора Деннисон.

Мигель подогнал Ультимато к борту арены и в четыре прыжка преодолел расстояние до настенного телефона.

– Алло!

Патриция сразу же отозвалась:

– Мигель?

– Да!

Его голос, заглушая гудение международных линий, звучал грубо.

– Я не вовремя?

– У меня идет занятие.