Дар

Золтан никогда не был многословным человеком.

– Я могу сказать только моему сыну Мануэлю.

– Хорошо, – ответил он.

– Но знаешь, в чем проблема, Золтан?

– Нет.

– Я не могу ему ничего сказать, потому что сам не знаю.

– Ага.

Возникла пауза, которой я воспользовался для того, чтобы прокрутить несколько заключительных оборотов мысли. Кроме того, я решил, что напился здесь в последний раз, причем действительно в самый последний. Я задолжал это и Мануэлю, и Флорентине, и Ребекке, и кому там еще.

– Золтан? – окликнул я.

– Да, Гери?

– А можно еще один шнапс?

– Гери, я думаю, уже хватит. Я ведь правда закрываюсь.

– Если я получу еще один шнапс, я тебе открою, я выдам тебе…

– Что ты мне выдашь?

– Тогда я выдам тебе, кого я сегодня ждал.

– Но это в самом деле последний на сегодня, – строго ответил он.

– Ты хочешь это знать?

– Не обязательно, Гери.

– Я все равно тебе скажу, просто чтобы ты знал.

– О’кей.

– Я ждал анонимного благодетеля.

– Ага.

– Благодетеля. Ты знаешь, кого я имею в виду, Золтан?

– Анонимного инвестора?

– Инвестора, верно, именно так он всегда и писал.

– В самом деле? – спросил Золтан.

– Да, в самом деле, инвестор, это практически было только его словечко. Все остальные говорили «благодетель», но он говорил «инвестор», как и ты.

– Такое совпадение, – сказал Золтан.

– Да, – подтвердил я.

– Можешь завтра рассказать об этом своему мальчику, – проговорил он.

– Да, я расскажу Мануэлю.

– Если еще будешь помнить об этом.

– Буду, я вспомню, это точно.