Дар Демона

Слуга уже приготовил доспехи и одежду и теперь терпеливо ждал. Этот коренастый молчаливый степняк был один из немногих во владениях Тонгила, преданный полуэльфу лично. Один из немногих, но не единственный.

Мэа-таэль в очередной раз прокрутил в голове главные пункты планов, пытаясь, пока не поздно, найти и исправить возможные недочеты, а пальцы правой руки тем временем по собственной воле протянулись к браслету на левом запястье, коснулись, отдернулись, коснулись вновь. Прошло больше шести часов в тех пор, как Тонгил надел на него «поводок», но браслет до сих пор ощущался теплым, живым.

Почему сегодня — вновь задался полукровка вопросом. Почему именно сегодня? Неужели так сработало чутье мага? Он что-то подозревает? Не уверен до конца и ждет подтверждения? Или знает и решил поиграть напоследок? Ничего из того, что Мэль знал о Тонгиле, не подсказывало правильного ответа. Возможен был любой вариант, абсолютно любой.

Если бы не «поводок», Мэль не стал бы писать прощальных писем. Все запланированные действия были продуманы многократно, рассчитано и проверено все, что только можно рассчитать и проверить. Арон не должен был заподозрить его. Не должен был

. Кто-то выдал? Или случайно проговорился о том, что позволило магу заподозрить? Или — все же вмешалось чутье Тонгила?

Успех задуманного Мэа-таэль оценивал как девяносто из ста, и среди немногих шансов на неудачу главную роль он отводил именно чутью мага. Слишком хорошо полуэльф помнил, как однажды Арон заявил, что может без всякой магии определить, отравлено ли вино в бокале, и даже подначивал проверить.

«Это вот здесь, — сказал маг тогда, ткнув себя в район солнечного сплетения, — здесь оно сидит, мое чутье. Ты не поверишь, сколько раз оно меня спасало. Если бы не оно, моими могилами можно было бы полкладбища заставить. И это не Сила, это другое».

Тогда они оба были слегка пьяны, празднуя удачную охоту. В холодном подвале безымянного дома, где они сидели, остывали тела последних учеников светлого мага Неркаса, задумавших удивительно умелую засаду на Тонгилу. Тот остался в живых благодаря чуду… и чутью. В очередной раз.

Но сейчас ни жизни Тонгила, ни его владениям ничего не угрожало. Его интуиция не должна была

сработать.

Мэа-таэль вновь посмотрел на браслет и мысленно заколебался. Возможно, стоит отменить? Еще не поздно, последний приказ не отдан, камень, сдвигающий лавину, еще не брошен.

— Готов? — вырвал из мыслей знакомый голос, и полуэльф торопливо натянул на лицо привычное выражение беззаботности, только потом повернувшись к стоящему в дверях Арону.

— Готов, — отозвался он легко, заставив себя на время забыть о сомнениях и моральных дилеммах. И только тепло серого браслета усилилось, превращаясь в жар горящего в лихорадке человека.

Они выбрали самое сонное время, за час до рассвета, когда последние бражники уже расползлись по домам к сердитым женам или остались ночевать в по-летнему сухих канавах.

В это время город даже нравился полуэльфу: тихо, пусто, безмятежно… обманчиво. Ночью Радога напоминала ему лес, по которому крадется хищный зверь. Его не видно, не слышно, но выбранная жертва уже обречена.

Арон шел в паре шагов от полуэльфа — как всегда, бесшумно. Фигура мага размазалась туманом, и не скажешь, где заканчивается неверная тень и начинается человеческая плоть. Словно рядом с Мэа-таэлем Человек-из-за-Грани, Черный Шаман, страшная сказка кочевников.

В душе полукровки зародилась тоска. Если все повернется не так, как задумано, и если у него еще останется возможность и время вспоминать, больше всего он будет сожалеть об этих утраченных совместных охотах: по ночному ли городу, по заброшенным ли подземельям, по палящей ли пустыне. По охоте на самую интересную дичь — на людей, таких же опасных и непредсказуемых, как и охотники. Победа ни над одним зверем не даст такого восторга, не заставит так кипеть кровь. А если враги еще и маги, будь они Светлые или Темные, победа становится редкостным деликатесом.

Дом, где скрывался император, не сильно выделялся среди других. Просто старинный каменный особняк с внутренним садом, с высокой парадной лестницей и толстой дубовой дверью, обитой железными пластинами. Окна высокие и узкие, на первом и втором этажах забранные решетками. Район, где рыцари Гиты поселили беглого монарха, принадлежал людям зажиточным, поэтому улицы были достаточно широкими, а перед самим домом и вовсе находилась небольшая площадь.

С одной стороны дом вплотную примыкал к соседнему; с другой имелся узкий переулок, куда уже скользнули два молодых Темных мага и несколько оборотней. Стражники, которые должны были следить за этим участком, не являлись рыцарями Гиты — и вполне покупались золотом. В соседний же дом, принадлежавший крупному купцу, еще днем приехала крытая подвода с товаром…

Главным сейчас было уничтожить всех магов, служащих противнику, — какой смысл в захвате дома, если даже подмастерье способен открыть Врата и перенести императора в безопасность?