Дар экстрасенса. Сборник

Далее следовали более подробные газетные материалы — интервью, корреспонденции, очерки. В них Вика рассказывала о том, как она любила свою бабушку. «И вы знаете — я ведь совершенно нормальный человек, специально консультировалась у психиатров, — но только я всегда чувствовала: душа моей бабушки по-прежнему присутствует где-то неподалеку. И я даже могла входить с ней в контакт. Например, если я не могла решить какую-то проблему, то просто шла в ее комнату, смотрела на ее фотографию и задавала вопрос. И ночью мне обязательно снился сон, из которого было ясно, как поступить… А однажды… однажды я получила от нее письмо. Она писала, что с сегодняшней ночи мне начнет сниться роман. И моя задача — его записать и донести до читателей».

Присутствовало в Викином плане и телевидение — спасибо со многими ток-шоу и новостными программами были давно налаженные связи. Она выступала на тему спиритизма в ток-шоу «Постирушка», рассказывала о потустороннем мире в программе «Замочная скважина» и даже победила в интеллектуальной игре «Тонкая нить» (ответы на вопросы ей заранее предоставил прикормленный редактор).

А остаток Викиных сбережений пошел на наклейки в вагонах метро: «Событие года. Роман с того света. Виктория Кулакова. Спешите купить».

Далее бюджет истощался, но Вика надеялась: поднимется такой шум, что дальше о ней и ее романе будут писать уже бесплатно.

И она, как всегда, не ошиблась.

* * *

— Даже не знаю, как к тебе теперь обращаться. На «вы», что ли? — ворчливо сказал шеф.

Вика улыбнулась:

— Да ладно, бросьте. Сами же знаете — у нас только депутаты зазнаются. А нормальные люди смотрят на успех снисходительно. Сегодня он есть — завтра нет. Так, пыль на ветру…

— Не скажи, — покачал головой шеф. — По-моему, про тебя вся Москва говорит. И еще долго будет говорить. Сколько, ты сказала, книг уже продали?

— Всего-то миллион, — небрежно пожала плечами Вика. — Но это, в общем-то, копейки, лично мне — по рублю с романа. Я больше на заграницу рассчитываю. Немцы уже права купили. Французы — тоже. И даже американцы — а вот это уже большой успех. Они обычно наших не читают. Но тут сказали, не могут упустить такой шанс. Упустить роман, который написала мертвая старушка…

— И почему у меня нет такой бабушки?! — вздохнул начальник. И заинтересованно спросил: — Слушай, ты, наверно, здорово испугалась, когда от нее письмо получила?

— Да слов нет, — согласилась Вика. — Я со страху чуть не умерла. Сначала тряслась, а потом думала, что у меня белая горячка начинается. Я в тот вечер коньячку приняла. Рюмки три…

— Ну, это не доза, — со знанием дела заключил босс.

— Не скажите, — возразила Вика. — Для меня — доза. Да и потом, что мне думать, когда я адрес отправителя читаю: [e-mail]? Какова конструкция, а?

Шеф пожал плечами:

— А я бы решил, что это обычная рекламная рассылка.

— Я тоже так сначала подумала, — кивнула Вика. — Хотела даже, не читая, уничтожить.

— Я бы стер, — кивнул шеф. — Мало, что ли, вирусов по Интернету присылают?

— Ну а я решила рискнуть и прочесть. И, как видите, правильно сделала!

Шеф кисло кивнул. Осведомился:

— Какие же у тебя теперь планы на будущее? Кстати, мое предложение остается в силе. Буду горд, если у меня появится такой заместитель, как ты.

— Спасибо, нет, — улыбнулась Вика. И призналась: — Мне уже начал новый роман сниться. Хочу уехать куда-нибудь подальше — и побыстрей его записать.

* * *

«Стрелка», натуральная «стрелка» — лучше не скажешь!

Но Антон Иванович уже привык, что слово «переговоры» звучит респектабельнее.

Проклятый макаронник, в натуре, оборзел!

То бишь «его контрагент в Италии в последнее время ведет себя менее лояльно, чем прежде».

«Нужно перетереть с ним лично», — решил Смола. И приказал секретарше заказать «первый класс» до Венеции.

Прилетел поздним утром.

Его никто не встречал. Но, к счастью, итальяшки по-английски понимали. Антон Иванович без труда втолковал, что ему нужно в отель «Риц» и поедет он туда не на водном трамвайчике, а на водном же, но — такси.

Антон Иванович в очередной раз помянул добрым словом Викторию Кулакову — крошка полгода шпыняла его, как последнего щенка, заставляла учить язык.

— За каким бесом мне сдался этот английский? — на правах заказчика психовал он.

— Пожалуйста, не кричите на меня, — просила Вика. И прибавляла: — Меценат, образованный человек, должен говорить хотя бы на одном иностранном языке.