Дар или проклятье

— Мы никогда не введем вас в грех и соблазн. Более того, мы сделаем все, чтобы уберечь вас от порока. В дни, когда у власти были ведьмы, никто не наставлял девушек в добродетели, не побуждал их занять приличествующее место в доме. Ведьмы не заботились о нравственности девушек, они склоняли их уподобиться мужчинам: носить нескромную одежду, самим вести дела и даже отказываться от замужества и жить в противоестественном союзе с другими женщинами. — Брат Ишида позволил себе дрожь омерзения. — И за их греховность они были низвержены и, по воле Господа, их место в Новой Англии теперь занимает Братство.

Я смотрю в затылок Элинор Эванс, которая сидит на скамье впереди меня, на ее выбившиеся из прически белокурые локоны. Неужели он прав? Почти сто двадцать лет назад, в 1780 году, разъяренная толпа, взбаламученная краснобайством Брата Вильяма Ричмонда, жгла по всему побережью храмы — зачастую вместе с ведьмами. Ведьминских чар оказалось недостаточно, чтобы усмирить бунт, — ведьм было слишком мало. Последним пал Великий Храм Дочерей Персефоны в Нью-Лондоне. Большинство ведьм было убито, а выжившие скрылись.

Брат Ишида возвышает голос, его лицо наливается дурной кровью, похожие на черный мрамор глаза блестят.

— Наши законы придуманы для того, чтобы защитить вас от себя. Ведьмы были своевольными и похотливыми, в них извращалась женская суть. Да поможет нам Господь, если они восстанут из небытия! Мы должны всегда помнить то зло, что они совершили, развращая девушек и налагая богомерзкие чары на своих противников. Эти женщины оставляли от своих врагов лишь пустые оболочки.

Я могу насмехаться — и насмехаюсь про себя — над тем, что проповедует Брат Ишида, но с этой жуткой частью его рассказа спорить не приходится. Мама когда-то подтвердила — все это правда. Когда первые члены Братства в поисках свободы вероисповедания ступили на американский берег, никто не запрещал им следовать своей религии. Однако число их стало стремительно расти; Братья и их приспешники начали выступать против ведьм… и раз за разом забывать о своих взглядах и требованиях. Когда ведьмы лишились власти, Братья обнаружили множество приютов, в которых содержались утратившие память, впавшие в детство, находящиеся в состоянии кататонии враги павшего режима.

Элинор Эванс, пухленькая, незлобивая тринадцатилетняя дочь владельца шоколадной лавочки, дрожит и тянет руку.

— Возможно ли понять, когда на твои мысли воздействуют, сэр?

Брат Ишида улыбается. Настоящая ментальная магия такая же редкость, как зубастая курица, но Братья приучают нас бояться ее.

— Конечно, возможно. Головная боль. Ощущение, будто кто-то изнутри головы тянет за волосы. Нечеткость, туманность воспоминаний. — Взгляд Брата Ишиды проносится над головами девушек. — Но если ведьма достаточно сильна, никаких симптомов не будет. Вы можете никогда не узнать, что она вторглась в ваше сознание и уничтожила память. Ведьмы очень умны и очень порочны. Вот почему мы с вами должны выслеживать их и изолировать, чтобы они не развращали таких благонравных девочек, как ты, Элинор.

— Спасибо, сэр, — Элинор гордо вскидывает свой двойной подбородочек.

— Пожалуйста. Однако наше время почти закончилось. Давайте-ка рассмотрим основополагающие женские добродетели. Мисс Доламор, в чем заключается наивысшее предназначение женщины?

Габриэль Доламор сжимается на своем месте. Ее сестра Маргарита была в числе тех, кого забрали в прошлом месяце, и теперь на Габи обращено особенно пристальное внимание Братьев. Это крошечная четырнадцатилетняя девчурка с тоненькими, как у птички, конечностями.

— Рожать детей и быть опорой мужа? — еле слышно шепчет она.

Внушительная фигура Брата Ишиды, облаченная в черные одежды Братства, делает шаг вперед, к самому краю кафедры.

— Громче, мисс Доламор. Так, чтобы тебя было слышно.

Габриэль повторяет свои слова более громко.

— Это верный ответ. Мисс Маура Кэхилл! Кому вы должны подчиняться?

Сидящая рядом со мной Маура отвечает деревянным голосом:

— Братству. Отцу. И, впоследствии, мужу.

— Это правильный ответ. А какими вы должны стремиться быть, девочки? Отвечайте все вместе!

— Чистыми сердцем, смиренными духом, благонравными и целомудренными, — уныло скандируем мы хором.

— Именно. Очень хорошо, девочки. Урок окончен. Давайте очистим наши умы и откроем сердца Господу.

— Очистим наши умы и откроем сердца Господу, — эхом повторяем мы.

— А теперь идите с миром служить Господу, — говорит он.

Мы склоняем головы:

— Благодарение Господу.

Благодарение Господу за то, что все это закончилось. Пока мы ждем остальных прихожан, чтобы присоединиться к ним на богослужении, я встаю и выгибаю уставшую спину. Кое-кто из девчонок прохаживается к алтарю и обратно, остальные сгрудились в сторонке и хихикают. Я подталкиваю локтем Мауру, которая смотрит на спину Брата Ишиды, словно на двухголового теленка.

— В чем заключается наивысшее женское извращение? — Маура зло пародирует Брата Ишиду. — В любви к другой женщине? Или в отказе покоряться мужчине?