Дар или проклятие

Она задумалась, почему же она не знает никого из коллег мужа, его сослуживцев. Она вдруг осознала, что она даже не присутствовала на его похоронах. В то время она лежала в больнице, в тяжёлом состоянии, в медикаментозной коме. Всё прошло мимо неё: похороны, поминки. Когда она очнулась – она ничего не помнила, даже собственного имени, поэтому никто не торопился ей рассказывать о смерти мужа. Более-менее внятно ей всё объяснили спустя уже месяц-полтора, то тогда она восприняла эту информацию как-то отстранённо, как будто это не про неё. Так как она его не помнила, то её это ничуть не встревожило, не задело, прошло, как белый шум, мимо, не затронув каких-либо струн души и не возбудив никаких воспоминаний. А ведь за всё это время она даже ни разу не съездила на кладбище, ей это даже в голову не пришло за все два года. И даже вопросов свёкру со свекровью не задала. Светлана невольно ужаснулась собственному поведению, но даже сейчас, когда прошла первая эмоция, не осталось ничего, даже сожаления, что хоть бы ради приличия надо было съездить на кладбище.

«А ведь надо, хотя бы ради свекрови», – подумала отстранённо Светлана.

«Если я его вспомню, я вернусь к прежней жизни», – вдруг, как красная лампочка зажглась, вспыхнуло у неё в мозгу. Думая «прежней жизни» Светлана имела в виду к жизни до аварии, до дара. Следующая мысль обожгла её холодным огнём, от неё побежали пупырышки по телу и захотелось немедленно закутаться в тёплый плед:

«Если я вспомню Сергея, для меня будет огромным горем его смерть».

Конечно, она ведь тогда вспомнит, что любила его. Светлана даже не заметила, что впервые назвала мужа его именем.

«Хочу ли я его вспомнить, готова ли?» – подумалось Светлане. Однако отвечать на этот вопрос, заданной самой себе, она не торопилась.

Аккуратно сложив в стопочку блокноты, она убрала их в ящик стола. Этим действием, прервавшим её размышления, ещё не осознавая этого разумом, она уже ответила себе: «Не сейчас!»

Так как осознание, что вспоминать мужа она пока не готова, разум отказывался принимать, то она заняла руки, нашла своего рода «отговорку» для самой себя. Первоначально она ставила себе цель разобраться с вещами мужа в сейфе и ящике стола, вот этим она и продолжила заниматься. На очереди был сейф. Как она уже знала, на верхней полке лежали паспорта, вернее теперь только паспорт мужа, а за ним пистолет.

Светлана открыла сейф, вытащила паспорт. Аккуратно взяла двумя пальцами за рукоятку и вытащила пистолет. Он оказался довольно тяжёлый, поэтому двумя пальцами очень быстро сменилось на всей рукой, причём приходилось прилагать усилия, тем более, что она старалась держать его за самый край рукоятки. Светлана аккуратно положила пистолет на стол. Вытащила пакет, который лежал под паспортами и пистолетом. Ниже оказалась папка, в которой были документы на пистолет. Как оказалось, пистолет был травматический. В папке вместе с документами на пистолет, было и разрешение на его ношение. Светлана вдруг осознала, что сейчас пистолет находится в её доме абсолютно не законно, так как разрешение-то выдано на имя мужа. А значит Светлана нарушает закон.

«Ух, ты! – растерянно подумала Светлана и добавила, – надо узнать, что ей теперь делать, сдать его? Куда и как? Ладно, этот вопрос можно отложить, никто же не знает, что оружие есть в её доме. Сделаю это позже», – рассудила Светлана и продолжила исследовать сейф.

Папка с документами на оружие отправилась на стол, поверх пистолета. Светлана же взяла ещё одну, ту, что была ниже. В этой папке были собраны те самые отчёты, которые должно было предоставлять детективное агентство её мужу. Они были не особо информативны: субъект отправился туда-то, был здесь-то, не выходил до 18 часов из объекта «Б». Похоже, что за кем-то велась слежка, но было абсолютно не понятно, за кем, что это был за субъект, и где он находился большую часть времени, что это были за объекты «А» и «Б», в которых субъект проводил большую часть времени. Хотя… судя по указанному времени можно догадаться, что «А» – это дом, здесь субъект был по вечерам, а «Б» – это скорее всего работа, так как там субъект проводил дневное время, почти каждый день. Можно, конечно, сейчас поднять календарь и проверить выходные и будни, но скорее всего не имело смысла смотреть, так ли это. Несомненно, её заинтриговало, за кем это следил её муж, вернее за кем нанял следить детективное агентство. Просмотрев папку, Светлана поняла, что слежка велась месяца четыре. Осознав, что разгадывать эту загадку сию минуту она не собирается, Светлана заглянула в сейф, помнила, что было ещё что-то под этой папкой. Там оказались ещё четыре не подшитых в папку листка отчётов. Ещё четыре недели наблюдений, в который них было всё тоже самое.

«Логично, ведь всю информацию требующую незамедлительной реакции сообщали незамедлительно», – подумала Светлана.

«В папочку подшивались еженедельные отчёты, в которых не было ничего особо важного. Видно в какой-то момент это надоело, и поэтому последние четыре остались лежать просто так».